Измена. Яд твоей "любви"
Шрифт:
– Еда есть. Сейчас чай заварю, да расскажешь мне, а то я что-то не уловила, что за дивная история с твоей магистерской творится… Вроде все слова знакомые, но смысл ускользает. Адель и Всеволод Кириллович в восторге, а я как-то выпала из темы.
– Мам, не волнуйся, я решил совместить приятное с полезным: и работу, и учебу. Все, как ты любишь, – Кир расплылся в широкой улыбке.
Как же это здорово, когда ребенок настолько доволен.
– Ну, мы с Андрюхой замутили новый клуб.
– Для парней? – странно, что за дискриминация?
Вроде раньше ничего такого не было.
– Да, мам, как сказал Фасолькин папа: «На хер эти шейпинги и прочее. Никаких больше баб в клубе…» Довела мужика…
– А я-то чего сделала? – так обалдела, что, бросив и заварочник, и банку с чаем, негодующе уставилась на сына.
Кирилл очень знакомо, по-взрослому усмехнулся:
– Может, ты чего не сделала? Хотя пора бы? А? Чтобы были понятны масштабы: у нас и администраторы, и уборщики – все парни.
Покачала головой удивляясь:
– Никогда ничего подобного не требовала.
– Ну, он, видать, с первого раза впечатлился и больше месяц на пасеке бухать не хочет. Ты зацени: только вас с мелкой в клуб и пустят из прекрасной половины человечества.
Сын улыбался так коварно, что ясно – и он тоже приложил руку к новому концепту.
Ну а я что?
Меня все устраивает. Не будет рядом с моим мужчиной целый день крутиться толпа разновозрастных фитнес-моделей – так это же здорово!
– Это все, конечно, хорошо, но тебя не смущает, что его долго нет?
Там, где Зарецкий, там вечные неприятности последние годы.
– Это еще недолго. Надеюсь, Андрюха в лес Олега Михайловича не повезёт… далеко и муторно. Так вот, возвращаясь к важному, поясняю: напишу я магистерскую на тему создания клуба с нуля. Ну и методики управления им рассмотрю. В Универе одобрили, дед поддержал, бабушка сказала, что с расчетами поможет и путного буха на аутсорсинг нам пришлёт.
Похвалила ребенка от души и тут же предложила помочь с расчетами сама:
– Чего Адель Варисовну беспокоить?
– Мам, у тебя сейчас забот прибавится в разы, да еще докторская. Куда тебе эти глупости? А бабушке приятно быть нужной, важной, полезной, да еще и нам помочь. Тем более что ей это не трудно совершенно.
Какой у меня вырос сознательный, чуткий и внимательный к близким сын. Восторг!
Еще бы с дочерью не облажаться, и, вообще, можно считать, что жизнь удалась.
Пила чай и умилялась, глядя на Кира.
Андрей появился,
Прошел через гостиную, склонился поцеловать и шепнул:
– Я в душ, любимая. Что там у нас пожевать?
Обняла, наплевав на порванную и грязную футболку, прижалась крепче, спрятала на груди лицо. Вдохнула знакомый запах моря и дыма.
Заплакала от счастья.
Какая радость, когда приходит мужчина, решающий твои проблемы, демонстрирует, как ты важна и нужна. Ну и хочет поесть именно с тобой.
Андрей обнял крепче, поцеловал в макушку и ушел приводить себя в порядок.
– Рад за вас, мам. Ты только все же поговори с ним. Видишь ли, у вас в паре Андрюха – молчун, а ты – умная и понимаешь, о чем он молчит. Не наоборот.
Хихикнула:
– Да, милый, ты как похвалишь…
– Я и не пытался. Исключительно факты. Все, ужин я взял. Погрею у себя, – сын обнял меня одной рукой, фыркнул в волосы и удалился, пожелав неспокойной ночи уже из коридора, маленький паршивец.
Сидела за столом, наблюдая, как мой любимый мужчина ужинает, время от времени поглядывая на меня вопросительно.
Улыбалась довольно и пила чай.
Такое умиротворенное состояние было, прелесть.
Кухня тонула в вечерних сумерках, разгоняемых только подсветкой над рабочей зоной и барной стойкой. А мне даже молча сидеть напротив ужинающего Андрея было приятно.
Уютно.
Когда с едой было покончено, настал тот самый момент.
Я поставила на стол чашку с чаем и большое красное блюдо для торта, накрытое металлической крышкой-куполом.
Заинтересованный взгляд подтвердил: сладкое Андрей любит, просто позволяет его себе нечасто.
Мысленно фыркнула:
– Ну, что ж, этот десерт ты запомнишь, попой чую.
Внимательно посмотрев ему в глаза, медленно, как заправский фокусник, приподняла и осторожно убрала непрозрачную полусферу.
Эх, фанфары бы.
Обалдевшее выражение лица напротив было мне наградой.
Надо было фоткать, ей-богу.
Андрей застыл, молча глядя на огромное, выведенное на блюде взбитыми сливками сердце, внутри которого была лаконичная, в его стиле, надпись: «Согласна, любимый!»
Я считаю, я просто мастер объяснений, да.
По крайней мере это, определенно, удалось.
Блеснув глазами в мою сторону, Андрей указательным пальцем подцепил часть сливок, которыми было выведено: «любимый», и задумчиво слизнул, поглядывая на меня из-под ресниц.