Измена. Закрывая гештальты

Шабанн Дора

И тут я принималась плакать.

Честь и хвала Глебу — обнимал, целовал, уточнял:

— Не хочешь никакого запаха, не хочешь массаж, хочешь другой аромат, но стыдно попросить?

— Другой запах, — шептала чуть слышно, а муж уже исчезал на кухне и вскоре возвращался с коробочкой из холодильника, где хранился мой набор масел. Я их под настроение все по очереди нюхала, думала или просто наслаждалась.

Совершенно без претензий и ругани, любимый муж делал другой крем и мазал меня всю. Всегда было очень

приятно.

И тот обязательный после массажа фейерверк, который разрешила моя врач, и следовавшая обычно за ним нежность — все было таким нужным, важным и… привычным.

Иногда нас посещали родители Глеба, которых тот не пускал даже в ворота. Сцепив зубы, выходил за калитку, оставляя меня с Костей:

— За матерью смотри, а то понесет ее куда-нибудь, где потом искать будем?

— А они? — всегда уточнял Кот.

— Никогда больше ее не обидят, — гневно фыркал Глеб и исчезал за дверью.

Через некоторое время переговоров, белый «Эскалейд» отъезжал от нашего дома, а хмурый муж возвращался.

Однажды, в середине ноября, пришел с такой горькой ухмылкой, что стало ясно: новости есть и они говно.

— Заседание прошло. Алла признана недееспособной, невменяемой и помещена в клинику на принудительное лечение. Вроде как помешалась и все это сотворила в помутненном состоянии сознания. Лет через пятнадцать, вероятно, выйдет.

Вздрогнула.

И тут же оказалась в родных объятьях.

— Не волнуйся, я проконтролирую…

— Чтобы не вышла? — с надеждой протянул Костя.

Езус-Мария, кого я вырастила?

Ответа я не услышала, но сын так подозрительно захихикал, что я не рискнула уточнять.

Я не разочарована, нет. Но мне бы хотелось, чтобы этой женщины больше в нашей жизни не было.

Глеб с Костей ударили по рукам, устроили меня на диване в кухне с чаем, пледом и ноутбуком, а сами занялись хозяйственными делами, в процессе обсуждая грядущую поездку в Питер на презентацию романа Арины Глебовой: «Измена. Кто я без тебя» и заодно забрать выпущенный частным образом тираж «Чертовой дюжины свиданий». Исключительно дарить всем байкерским приятелям и их дамам.

Я не могла нарадоваться: мужчины мои жили очень дружно, вместе тренировались, помогали мне по дому и в саду, выезжали с Киром пострелять в леса из воздушек, как-то справлялись с учебной программой Кости и душевными метаниями Леры, которыми она делилась по видеосвязи.

Были молодцы.

Костя столько люлей за свои косяки никогда раньше не получал: Роме было не до него, а я считала это непедагогичным. Глеб же наставлял и воспитывал достаточно жестко и методично. Результат был заметен, поэтому я без претензий.

За день до того, как нам надо было выезжать на презентацию в Петербург, где мы решили провести три дня, к нам снова прибыл отец Глеба.

На этот раз мужа не было достаточно долго, а когда он вернулся,

то молчал. Я же с расспросами не лезла. Захочет — скажет, это ведь его родители.

Я вот, например, когда с Аленой Ивановной изредка общаюсь пару минут — устаю, будто одна полную двенадцатичасовую смену вагоны с цементом разгружала. И говорить об этом не желаю.

Но уже ночью, в тепле, уюте и темноте супружеской спальни Глеб поделился новостями:

— Они подарили нам на свадьбу квартиру в Новгороде. Сейчас она будет сдаваться, а весь доход пойдет тебе на карту. Машину еще хотели вручить, но это мы с тобой сами купим. Там как раз мой супер спорт удачно нашел хозяина, и еще всякое по мелочи насыпалось… не пропадем до зарплаты.

— Погоди, ты продал гоночный байк? Свой любимый?

— Да, продал. Сразу после свадьбы выставил на торги. В моей жизни теперь есть то, ради чего ее, жизнь эту, надо беречь и по-идиотски не рисковать.

Хмыкнула. Посмотрим, насколько его хватит.

Это же не просто увлечение, это же страсть, иногда доходившая до фанатизма.

Но сейчас такой страстью оказалась я и мой сюрприз внутри.

Мы не жалуемся, нет.

Нам хорошо.

Очень.

— Как думаешь, может, стоит заехать да роддом посмотреть? — утром, перед выездом вдруг спрашивает Глеб, и я понимаю, что покоя нам в ближайшее время не видать.

Муж — перестраховщик и параноик.

Вот так повезло.

Повезло? Повезло!

Да, мне повезло, но не оттого, что Глеб такой шикарный, а потому что я совершила несколько принципиально важных шагов. К себе и своему счастью.

Отказалась от изживших себя отношений. Свела к минимуму общение с токсичными родственниками. Занялась своим здоровьем, сменила обстановку, посвятила свое время хобби, превратив его в доходное дело.

Позволила себе быть счастливой, несмотря на всю науку собственной матери и то, что в Новгороде по-прежнему… восемнадцатый век.

— Милый, погоди в роддом, давай, мы с тобой после второго скрининга будем думать, хорошо?

— Ну, я пока не сильно в этом всем разбираюсь, так что ты мне подсказывай, Ари, малышка, — Глеб поцеловал меня в макушку, за ушком, потом в шею и… умчался во двор, где Костя чистил внезапно за ночь нападавший снег, чтобы открыть ворота.

На этот раз привез в Петербург нас Кирилл Андреевич на своем черном монстре. И всю дорогу мальчики на три голоса спорили, какую именно машину нам нужно будет в этом вояже приобрести.

Я так утомилась, что проспала почти всю дорогу, пригревшись у Глеба в объятьях.

Пусть выбирают, я хочу большую и синенькую.

Они знают.

Сначала мы посетили круглый стол, устроенный в честь нашей серии для подростков.

Хоть Глеб и Кир дружно кривились при виде Алексея, но в целом все прошло довольно мирно.