Измена

Джонс Джулия

У Мелли по спине прошла дрожь: Кайлок — само зло. Прежде она считала его жестоким, угрюмым и надменным, но теперь ей открылась вся правда. Впрочем, какую-то часть этой правды она знала всегда. Потому она и сбежала из замка Харвелл: не из-за того, что отец принуждал ее сделать что-то против воли, — сама мысль о браке с Кайлоком была ей ненавистна. Она легко отделалась — в отличие от женщин деревни Нагорной.

Не желая больше думать об этом, Мелли спросила первое, что пришло ей в голову:

— Что думает обо всем этом герцог?

Бэйлор подвинул

стул поближе и сказал, понизив голос:

— В том-то и странность. Еще несколько дней назад его светлость был очень обеспокоен: ему вовсе не хотелось выдавать свою дочь за короля, который вознамерился завоевать Халькус. Но теперь он как будто примирился с этим. — Бэйлор пожал плечами, явно недоумевая. — Когда я говорил с ним нынче утром, он был почти что весел. Даже строил свадебные планы.

— Не понимаю: если этот брак состоится, то Кайлок, несомненно, будет править Бреном после смерти герцога.

— Судя по настроению герцога, его это больше не волнует. — Увидев, что Мелли зевает, Бэйлор встал. — Ну, дорогая, теперь я покину вас. Вам нужно отдохнуть. Я загляну попозже. — Он направился к двери. — Если я пришлю лекарей осмотреть вас, — сказал он с веселыми искорками в темных глазах, — обещаете больше не бить их?

— Обещаю, — улыбнулась Мелли.

* * *

— Хозяин, госпожа Катерина желает видеть вас.

Баралис встал, оправил платье и оглядел комнату. Все было в порядке.

— Проси, Кроп.

Через пару мгновений вошла Катерина Бренская. У Баралиса, который давно считал себя нечувствительным к красоте, перехватило дыхание. Ее золотые волосы превосходили роскошью любую корону, голубые глаза были прекраснее всяких драгоценностей. Если он не ошибался, она постаралась предстать перед ним вo всем блеске — ее платье было слишком нарядным для дневной поры. Тем лучше — значит она понимает, что в долгу перед ним.

— Добро пожаловать, госпожа моя, — сказал он, низко кланяясь. — Что я могу предложить вам? Немного вина?

Катерина вскинула красиво выгнутую бровь.

— Вы составите мне компанию, лорд Баралис? Или вы, мой отец, наливаете, но не пьете?

Баралис, слегка склонив голову, подошел к шкафчику каштанового дерева и налил два кубка вина. Прежде чем предложить один Катерине, он поднес второй к губам и осушил до дна.

— Я не ваш отец, госпожа моя.

Катерина взяла у него свой кубок, задев пальцами его запястье.

— Да, теперь я вижу.

Баралис немного утратил власть над собой. От близости Катерины в сочетании с густым, крепким бренским вином у него; слегка шумело в голове. Он одернул себя: сейчас никак нельзя: ошибаться.

— Скажите, госпожа, можем ли мы говорить без опаски в этих стенах?

— Вы разочаровываете меня, лорд Баралис. Вы снова стали похожи на моего отца — так же подозрительны. — Она приблизилась к нему. Ее запах отвлекал — от нее пахло как от ребенка.

— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он, подливая ей вина. Теперь уж сомневаться не приходилось —

она намеренно касалась его руки.

— Если вы намекаете на потайные двери, лорд Баралис, я могу показать вам одну-две.

Баралис с трудом скрыл волнение.

— Я так и полагал. Должно быть, это очень полезные двери?

— Вы хотите знать, ведут ли они в покои отца?

Баралис, ошеломленный ее откровенностью, проклял кубок, вина, который ему пришлось выпить.

— А вы показали бы мне такую дверь, если бы она существовала?

— Да. — Ее голубые глаза смотрели прямо на него, и в них светился вызов.

Он начал понимать, что Катерина опасна. Ее любовника убили, а ее отец взял убийцу к себе на службу. Мщение — вот чего она жаждет. Надо узнать, кому она хочет отомстить — отцу или рыцарю. Разговор о потайных дверях лучше пока оставить — они есть, сомневаться в этом не приходится, но сейчас не время выспрашивать о них. Пусть думает, что для него важнее другое.

— Блейз знал, что вы умеете ворожить?

Катерина вздрогнула при упоминании о любовнике.

— Да. Но все бои он выигрывал сам. Никогда не просил меня о помощи.

— Не сомневаюсь в этом. — Баралис счел, что пора напомнить ей о долге. — Если бы он вас об этом попросил, вас бы уже не было в живых.

Катерина встретила эти слова презрительным взором, но в нем сквозил страх. Баралис продолжал тихим, мурлыкающим голосом:

— Госпожа моя, магия — опасное оружие. Им следует пользоваться осторожно.

— Осторожно, лорд Баралис? — яростно откликнулась она. — Кто сказал, что я не опасалась? Блейзу грозила смерть, у меня не было иного выбора.

— Вы совершили глупость. Если бы не я, на вашей прелестной груди не осталось бы ни клочка кожи. Я принял удар на себя.

— Однако вид у вас вполне здоровый.

Баралис разодрал одежду на груди — шелк разделился, как пергамент, обнажив тело.

Катерина, приглушенно ахнув, прижала руки к груди.

— Нет, нет.

— Да, дражайшая моя Катерина. — Баралис намеренно опустил учтивое обращение. — Вот к чему привела ваша ворожба.

Эти слова возымели желанное действие. Катерина, побелев как простыня, осушила свой кубок и присела на кровать.

— Я не знала. Правда не знала.

Баралис запахнулся, прикрыв окаймляющий грудь шов.

— Маленькие девочки не должны играть с огнем.

Катерина в полном расстройстве сунула в рот большой палец и принялась грызть ноготь.

— Вы не скажете отцу?

Баралис того и ждал.

— Нет. Это будет наш маленький секрет.

— Что вы хотите взамен?

— Дружбы, дражайшая Катерина, ничего более. — Баралис ласкал и умасливал ее голосом, словно пылкий поклонник. — Мы многим можем быть полезны друг другу. У нас те же планы, и мы хотим одного и того же. Нет ничего такого, чего мы не свершили бы вместе. — Он провел рукой по ее безупречно гладкой щеке. Катерина отпрянула было, но напряглась и выдержала его ласку — даже потянулась вслед за его рукой.