Измена
Шрифт:
— Почему, Грифт?
— От соуса они спесивыми делаются и требуют от тебя незнамо чего.
— Я вижу, любезные, вы разговорчивы, как всегда.
Боджер и Грифт обернулись на звук бархатного насмешливого голоса. Баралис стоял на пороге часовни — он открыл дверь и вошел, а они и не слышали.
— Вы одни? — спросил он, прикрыв дверь за собой.
— Да, ваша милость, — кивнул Грифт, тихонько заталкивая ногой под скамью пустой кувшин из-под эля. Незачем Баралису знать, сколько они выпили.
— Хорошо — тогда перейдем сразу к делу. Вы еще не забыли, что кое-чем обязаны
— Мы очень сожалеем о том, что говорили на пути в Брен, — сказал Боджер. — Мы никого не хотели обидеть.
Грифт предостерегающе тронул его за плечо — я, мол, сам разберусь с лордом.
— Чем мы могли бы отслужить вам, лорд Баралис? — Этот человек не за извинениями сюда пришел — он хочет заключить сделку.
Баралис подошел к ним и понюхал воздух.
— Элем сплетни запиваете, так?
— Всего-то полкувшинчика...
Грифт оборвал Боджера, лягнув его по ноге.
— Вы имеете что-то против? — спросил он, глядя Баралису в глаза.
— Ничего. — Баралис стоял так близко, что Грифт с трудом удерживался, чтобы не шарахнуться от него. Боджер уже вжался в спинку скамьи. — Наоборот — я надеюсь, что вы и завтра вечером не откажете себе в выпивке. Я даже сам пришлю вам пару кувшинов — самого лучшего сорта, разумеется.
— А почему нам необходимо выпить завтра? — Грифту стало очень не по себе.
— Потому что если вы будете пить по ту сторону двери, то не заметите человека, который войдет в часовню.
— Что за человек?
— Не надо вопросов, друг мой, — вскинул руку Баралис. — Делай, как я говорю, вот и все. — Густой голос обволакивал, соблазняя. — Пропустите этого человека, и будем в расчете.
Грифт знал, что выбора им не остается. Этот человек может сделать так, что их выгонят, может подвести под кнут и пытки, может их отравить — и это еще не самое страшное. Грифт проклял день, в который королевский советник подслушал их разговор. Задолжать Баралису все одно что дьяволу — оба так и норовят захапать твою душу.
— Вы не оставляете нам выбора, лорд Баралис, — сказал он.
— Я вижу, ты человек разумный. Надеюсь, и твой юный приятель проявит такое же благоразумие.
— Боджер сделает все, как я скажу.
— Хорошо. И помните: никому ни слова. — Баралис сложил ладони и зашагал по проходу к двери.
Грифт спросил вслед:
— Человек, о котором вы говорите, выйдет потом обратно?
— Да. — Баралис поразмыслил, обернувшись к ним. Лицо его из задумчивого сделалось хитрым. — Когда он выйдет, поднимайте тревогу. Я не хочу, чтобы он выбрался из дворца живым.
XXXV
— Нет, Несса, — вскричала Мелли, — не так туго! Я и дышать-то не смогу, где уж там дойти до алтаря. — Она знала, что слишком резка с девушкой, но ничего не могла с собой поделать. — Подай-ка мне вина. — Служанка опрометью бросилась выполнять приказание, и тут же позади послышались шаги.
— Ваше вино, госпожа, — сказал Таул, подавая ей чашу вместо Нессы.
Мелли было приятно его видеть, но она старательно это скрыла.
— Где Несса? — спросила она, взяв
— Вышла на минутку. Вы совсем ее заездили, — с мягкой насмешкой сказал Таул. — Вы будете очень красивой невестой, но что до кротости...
— Так я красива?
— Просто дух захватывает.
Мелли пришлось отвести глаза — слишком откровенен был взгляд Таула.
— Вы будете на венчании? — спросила она, поднеся чашу к губам.
— Да. Я буду сопровождать вас с супругом в ваши покои.
Супруг. Мелли невольно поморщилась при этом слове.
Все происходит так быстро. Слишком быстро. Она точно едет в повозке, которую бессильна остановить. Можно подумать, что брак, словно одушевленное существо, наделен собственной волей, и эта воля увлекает ее за собой. Мелли была просто потрясена, когда герцог предложил ей обвенчаться так скоро. Она надеялась хотя бы на двухнедельную передышку — но этому не суждено сбыться. Герцог настоял на том, чтобы венчаться сегодня — и тайно.
— Откройте ставни, — сказала она Таулу. — Посмотрим, что сулит мне день моей свадьбы.
Таул, всегда мгновенно исполнявший все ее приказы, не промедлил и теперь. В окне показалось ясное голубое небо. Мелли подошла и стала рядом с Таулом. В лицо пахнуло теплом. Большое озеро было гладким как стекло.
— Чудесный день, — прошептала она, и ее рука нашла руку Таула.
Вошел Мейбор, и Таул с Мелли тут же отпрянули друг от друга. Наряд лорда поражал своей роскошью — он был одет в фамильные, красные с золотом, цвета и увешан рубинами с головы до ног. Даже на башмаках красовались два парных камня.
— Как ты хороша, Меллиандра, просто прелесть!
Она тоже была в красном — в тяжелом атласном платье густо-багрового цвета с юбкой, расшитой бесценным жемчугом. У нее была почти суеверная неприязнь к красным тонам, но это платье она надела в честь отца. Она подошла к нему, и он стиснул ее в медвежьем объятии. Как знакомо от него пахнет — дорогими духами и лобанфернским красным. Она снова почувствовала себя ребенком.
Мейбор поднял ее в воздух и опять поставил на пол.
— В этот день я чувствую великую гордость, дочь моя.
— Несмотря на то что выхожу я не за короля? — Как много седины прибавилось у него в волосах! Не она ли тому причиной?
Отец поднес ее руку к губам.
— Ты сделала собственный выбор, и могу сказать: твой выбор лучше моего. — Так он на свой лад извинился перед ней.
— Вам следовало бы знать, что нищего в мужья я не возьму. — Она принудила себя улыбнуться — слезы были бы не к месту и не ко времени.
— Я рад, что сегодня нахожусь здесь, — мягко сказал Мейбор. Мелли кивнула. Она тоже радовалась этому, присутствие отца было благом для нее, она черпала в нем силы. После выходки Катерины в ночь, когда была объявлена помолвка, Мелли усидела за столом только благодаря Мейбору. Он всю ночь держал ее за руку. Она охотно сбежала бы от обвинений и враждебных взглядов двора, но не могла бросить отца. Достоинство, с которым он себя повел, глубоко тронуло ее, и она решилась следовать его примеру. Придворные скорее могли бы осудить Катерину — Мейбора и его дочь не в чем было упрекнуть.