Изменившая судьбы
Шрифт:
Эш шагнул вперед, и его огромный меч рассек воздух, перерубив пополам дубинку, несущуюся прямо мне в голову. Я закрыла глаза и увернулась. Лязг метала по камню с визгом ударил мне по ушам.
Прекратите это, просто прекратите. Я не хотела ничего, кроме помощи моему отцу, а так же всем, кто не заслуживает смерти. Например, Гранит, Мэл и Блоссом, даже мои братья и сестры. В особенности Рейвен и Брая, они были не такими, как остальные. Просто остановите это безумие, так много жизней стоит на кону.
Тишина, свежая
— Что случилось? — Я потянула Эша за ногу. Он ответил мне взглядом.
— Я не знаю. Они просто... остановились.
С помощью стены я медленно встала и похромала вперед, чтобы коснуться руки Мэгги, несмотря на Эша, шипящего на меня. Я просто проигнорировала его.
— Мэгги? — Я осторожно сняла с нее шлем. Ее странные оранжевые глаза смотрели сквозь меня, ничего не видя.
— Мы остановились, — прошептала она, и я отшатнулась к Эшу, который поймал меня прежде, чем я бы упала на землю во второй раз.
Ее слова, они ведь не имели отношения ко мне, не так ли? Я тяжело сглотнула.
— Полагаю, теперь мы можем войти.
Эш посмотрел на меня, и я вернула взгляд.
– Что?
— Нам нужно войти и поговорить с целителями. Так? Некоторое время никто не будет знать, что мы здесь.
Он вытащил осколок камня из руки, бросив его на пол.
— Ларк, Мэгги и Матч не единственные Эндеры здесь. Их больше, и они объявят на нас охоту за агрессию при входе.
Я не могла прочитать его мысли, поэтому не могла сказать хорошо это или плохо.
— Мы должны им помочь. Отец может умереть. Хотя тебе может и нравится видеть Кассаву на троне, мне — нет. Так что пойдем со мной, или дай мне повязку, я сама найду целителей.
Я захромала вперед, используя стену в качестве опоры. Каждый шаг отдавался огненным спазмом в правой ноге. Исцеление обещает быть долгим.
Эш подбежал ко мне и обхватил меня рукой за талию, слегка приподняв и сняв напряжение с колена.
— Вот, если настаиваешь, чтобы идти, позволь мне, по крайней мере, помочь тебе.
— С чего это вдруг такая перемена в отношении?
— Думаю, ты похожа на свою мать, — он замолчал, и мы замедлили шаг, — Я слышал, что она обменивалась воспоминаниями с людьми при помощи повязок. А это значит, что ты видела воспоминание того дня, когда погибла твоя мама, так ведь?
В его голосе послышалось плохо скрытое волнение, а еще смесь скорби и боли. Это сочетание мне было хорошо знакомо.
— Да. Я не хотела ничего говорить. Я не должна была это видеть.
— И ты веришь тому, что увидела?
Его глаза были широко раскрыты, недоверие в них - ясное, словно небо в разгар лета. Чувство, которое я также знала слишком хорошо. Понимать, что твое сердце знает правду,
— Мне бы тоже никто не поверил, Эш. И я убедила себя, что это просто сон, который я переживаю снова и снова.
Его рука вокруг моей талии немного ослабла.
— Тогда ты знаешь, что мне было поручено охранять тебя... — Я кивнула, и он продолжил, — Однажды я подвел тебя. Но, обещаю, этого больше не повторится... Лакспер.
Я сдержала порыв благодарности, вслед за которым последовал приступ злости.
— Тогда какого черта ты обращался со мной как с червивым дерьмом во время тренировок?
Слова вырвались сами, и Эш наградил меня кривой ухмылкой.
— Лучшим способом уберечь тебя, было убедиться, что ты не станешь Эндером. Думать, что ты не сможешь сделать этого. Это не та работа, которая позволит жить долго и не получать травм, если ты не заметила.
У меня отвисла челюсть, и я взорвалась.
— Ты пытался заставить меня сдаться?
— Да.
— Так ты поэтому был таким ублюдком?
Его смешок эхом отозвался во мне, наши ребра были прижаты друг к другу.
— И кто кого называет ублюдком?
Ох. Я отстранилась от него.
— Думаю, я буду использовать стену.
Он не извинился, и я поняла, что он все еще пытается заставить меня сдаться. Заставить свернуть с избранного пути, от того, чтобы стать Эндером. И каким-то образом, благодаря этому он стал нравится мне больше. Он может быть задницей, но своим способом он пытался заботиться обо мне. Даже спустя все эти годы.
Мы медленно прокладывали путь по проходам, пока голоса не заставили нас остановиться.
— Это та, о ком я думаю? — прошептала я.
Эш нахмурился.
— Чертовски надеюсь, что нет.
С ее высоким сопрано, Белладонну было трудно перепутать с кем-либо еще. Она над чем-то смеялась, и тогда Эш потянул и затолкнул меня в крошечную щель вместе с собой; наши тела стиснулись так сильно, что мы могли бы сойти за сардин в консервных банках, которых так любили люди. Он накинул на нас свой плащ, оставив открытыми лишь глаза. Теперь от плаща появилась какая-то польза — отличная маскировка в темноте.
Укрывшись во тьме, мы наблюдали за приближением Белладонны.
— Поэтому видите ли, Ваше высочество, моя мама считает, что было бы лучше, если эта... — она приподняла руку, несколько раз взмахнув пальцами так, что свет отражался от ее колец, которые отличались от всего, что она надевала прежде... — болезнь пойдет своим путем, без вмешательства целителей. Она хочет увидеть, как часть нашей семьи усилит свое влияние.
Мы оба напряглись под покровом плаща. Злость обожгла внутренности, и мне потребовались все силы, чтобы не кинуться, хромая на одну ногу, избивать Белладонну, пока она все нам не расскажет.