Измор
Шрифт:
Таким образом, говоря о теме современности и выявлении подобного голода на его фоне, мы понимаем, что, только благодаря ментальному голоду наше культурное самоистощение всегда балансировало между собой, поскольку раньше из-за труднодоступности объективной истины и правды, человечеству было куда стремиться, вводить новейшие теории, гипотезы. Однако нынешняя легкодоступность истины и информации создает массовый застой, при котором активно сохраняется доля здравомыслия.
О здравомыслии мы поговорим после, ну а пока следует подытожить сказанное.
В целом ходе рассуждения нам следует сделать выводе к темам, что были затронуты. Итак, вывод первый: вопреки тому как негативная среда влияет на культуру языка, тем самым разлагая не
Вывод второй: культурное самоистощение является не только результатом недодаче индивидууму воспитания (данное заключение было выведено в предыдущем эссе), правильного образования, но и всякого отсутствия самореализации. Главная проблема состоит в частных и негативных случаях влияния постсовременности на мироощущение индивидуума, который создает ложную критику еще не существующего постчеловека. Вследствие чего случай становится нечастным, поскольку критика без тени сомнения принимается как истина, «потребляется» человеком, тем самым порождая цепь неверных умозаключений. Поэтому в условиях нынешнего положения, мы есть то, что мы едим.
III. О здравомыслии
Спервоначала хочется создать памятку, что, увы, какой бы никчемной жизнь обыкновенного потребителя ни была, все его человеческое ничтожество в конечном итоге обнаруживает долю здравомыслия и, либо сделает себе философское замечание, либо сама мысль совершает поворот на себя. Как мы уже убедились, наша природа имеет такое свойство. Тогда человек «перерождается», то есть становится чуточку недоверчивым, черствым; он начинает более не доверять личному образу жизни и, в целом это создание излишне много самокритики. Но, впрочем, это не отменяет того, что сие момент становится переходным между сумбурным образом жизни и сознательным. Обращаясь к некоей точке зрения, обстоятельство всегда было в том, как человек совершенствуется и видит со стороны. Если случается так, что он заключает избитость такой жизни [жизни потребителя], то внутри вырождается психический раскол между бичеванием и желанием исправиться.
Однако не в меньшей, а может быть, в большей мере вышеотмеченное никоим образом не относится к наследникам XX века, поскольку эта тема тесно связана прежде всего с эпохой постмодерна, где человек больше борется против рутины, чем с собственным бескультурьем. Проще говоря, важность отличия современного сознания от стародедовского в том, что первое опосредствует собственное существование, а второе пытается ответить на издавна интересующие вопросы: что есть мир, существует ли свобода, какова “природа” небытия? Все это, безусловно, важно, но не для современника. Поскольку ему предстоит лишь копаться в архивах и писаниях, а не разрабатывать новейшее.
Весомо будет заметить, что суть второго типажа есть возведение и доказательность рассуждений. Поэтому неудивительно, что участились случаи спора по поводу состояния эпохи, так как последняя, так сказать, ходит по дну водоема, обрезает пуповину культуры у ее матери – морали. Потому мою эпоху числят конечной, аморально; но о неправильности этого суждения мы уже говорили.
Что же касается здравомыслия и данного повествования, то здесь следно заострить внимание на феноменальности здравомыслия. Почему? Потому что, учитывая влияние деградирующей культуры и переданный (наследственный) опыт в нашем сознании четко прорисовываются линии рассудка. Поначалу это кажется совершенно невозможным, потому как в постсовременности уже закатилось всякое солнце этики [в целом]
Отклоняясь напомню, что рассудок – это способность к рассуждению, размышлению; ведению здравого смысла. Кант выделял основу рассудка, как часть мыслящего сознания, способного логически осмыслять действительность, познавать в понятиях вещи и их отношения, способность составлять суждения; превращает восприятия в опыт путём объединения их в категории. И, конечно, своей этимологией восходит к глаголу рассуждать, связывать.
Но понятие связи также было заключено Кантом как акт спонтанности, которое может быть создано только самим субъектом, ибо оно есть акт его самодеятельности. Здесь, однако, необходимо определить, что устройство языка настолько универсально и заключает априорную связь не только меж сознанием, его культурой (см. введение в кошмар), но и его рассудком всецело, затем как сущность изложения и суждений есть диалектика самого рассудка, как “здравое” отражение одновременно и заложенной культуры, и собственного опыта, полученного ввиду влияния окружения на личность. Значительно здесь то, только путем воспитания морально этических и нормативных установок, что значит заложение этики, которая влияет на степень раскрытия личного рассудка, ибо здравомыслие не возникает вследствие неблагоприятной среды.
Хотя по большому счету рассудок никогда и никуда не исчезал, ибо в особенности того мы можем убедиться исходя из наблюдения за теперешней династией, которая всячески игнорирует нормативные стандарты из-за обожествления радикальных суждений и общедоступности истины в цифровой век. В действительности, главный изъян радикальности в исключительном поверье крайним взглядами и концепциям. Отсюда следует малоутешительный вывод, что именно вседоступность истины заложила зерно скудоумия, а учитывая пророчество о регрессии – публицистами, писателями, учеными – в таком случае зерно уже прорастает, ему лишь необходимо немного света и воды. А с этим у нас проблем нет. Однако с учетом ярких прогнозов, важно акцентировать внимание, что он лишь вполовину верны. Половинчатая истина состоит в наличии радикальности, как одной из форм сомнения, что, напомню, в мышлении есть основа существования. В данном случае – это хотя и на половину, но здравомыслящее жизнесуществование.
Теперь вы можете справедливо спросить: как сам факт радикальности есть олицетворение здравого существования?
Вопрос этот очень важный. Поскольку само сомнение [мышление] существует как отражение деятельности сознания, то установленная нами достоверность радикальности есть противоборство между межличностным опытом и соотнесение своего отношения к окружающей культуре негативным контекстом, уже есть факт мышления. Однако загвоздка состоит в том, что радикальность суждений, во-первых, отрицает значимость культурных ценностей, а во-вторых, причисляет личность к числу антипода, что так же принижает любые последующие ценности.
И если вы усомнитесь в этом, то мне придется вам заметить, что главная проблема радикализма, как системы взглядов заключается в собственной уродливости и деструктивности своей же природы, поскольку его феномен характеризуется желанием общественно-политических деятелей и иных субъектов общественных отношений изменить существующий строй в его корне, полностью, коренным образом преобразовать всю существующую систему. Потому он более сковывает свое же положение, не мысля, что, следуя как за одними и теми же действиями он изгоняет собственную философию, и, стремится запретить себя в будущем. Иными словами, он сообщает, дескать, что тебе, дорогой друг, никогда не следует быть исключением: ибо если живешь в сумасбродном мире, надо и самому научиться безумству. Однако, при всем этом, он культивирует положения, которые по идее, должны искоренить всякий намек на утопии, спасти сознание. Но, повторюсь, таким образом он себя.