Изобретатель
Шрифт:
50
Провожать космолёт бравых астронавтов, улетающих на планету Земля, собрался весь народ Дарга. Многие дивияне после гуляний продолжавшихся всю ночь не стали расходиться по домам, а остались ждать этого волнующего события на площади Доброй Славы. Было решено стартовать прямо с площади. Сначала космолёт должен был набрать высоту с помощью антигравитационных приспособлений Прохора Клюева, а потом, уже достигнув высших слоёв атмосферы, использовать реактивный двигатель.
Все очень радовались возвращению землян на родину. Скирд от лица всего своего народа на память о времени, проведённом на Дивии, вручил профессору миниатюрную летающую «чашку», в которую запросто мог вместиться сам профессор и ещё двое пассажиров. Пётр Данилович пообещал, что сей замечательный экспонат обязательно украсит собой главный авиационно-космический музей Земли, когда отслужит весь свой эксплуатационный срок, что означало никогда. Несмотря на все убеждения отца Алайи, Синх порывался напроситься в гости к землянам, но в последнюю минуту сообщил, что Зина его отговорила. Алайа протянула Прохору небольшой планшет, в памяти которого оказались забавные фотографии сделанные увеличителями её летающей «чашки». Глядя на снимки, где в забавных эпизодах были запечатлены он с Алайей, её отцом, Синхом и Зиной, изобретатель весело смеялся. «Девушка» смеялась тоже, но в глазах её был не только смех, а что-то ещё, более глубокое.
– Пора домой, дитя моё, – произнёс бывший космонавт, обращаясь к синеволосому созданию. Триста микролет прошло с того времени, как они улетели, и в небе рассеялся последний дымовой след.
Алайа хорошо слышала и понимала слова отца, но молчала и продолжала стоять: ей так не хотелось уходить с того места, где всё ещё ощущалось присутствие странного человека умеющего летать без помощи крыльев.
51
На этот раз управлять космолётом роботам не доверили. Туземцы-пилоты, ожидая возвращения команды на корабль, настолько устали отдыхать на чужой планете, что спать не собирались даже после третьих суток полёта. От отсутствия иных занятий все три помощника учили роботов петь русские народные песни. Получалось несносно, но весело. Профессору приходилось ставить шахи и маты повару. Прохору играть с отцом в шахматы не хотелось. Его первоначальная радость по случаю скорой встречи с родной землёй, с друзьями и «летучим домом», сменилась на постепенно нарастающую тоску пока ещё не вполне понятного происхождения.
Михаил Ромашкин, который давно обзавёлся собственными хоромами на острове «бананового магната» занимался садовыми хлопотами. Разумеется, если бы ему поменьше мешали павианы и коалы он давно бы расправился с одолевшими вдруг сорняками. Отсутствие профессора уже начинало сказываться на всей микрофлоре островитян. Пингвины стали потеть, от бананов им делалось дурно. Кенгуру отказывалось плавать в бассейне. Сорняк разрастался.
Четыре месяца назад, когда «космическая кастрюля», как её называл Михаил, должна была вернуться и не вернулась, утирая поочерёдно слёзы о лохматую лопоухость Бима, Ромашкин и бывшая продавщица вдоволь оплакали несчастных Клюевых. Но местные жители не собирались верить в гибель своего наставника и благодетеля. Не такой человек этот «банановый магнат» чтобы исчезнуть в космосе и не сообщить о своей смерти своим верным ученикам! На расспросы об участи изобретателя космический термометр – Бим вразумительного ответа не давал, но уши его грустно свисали, а глаза дырявили пустую стену его новой будки.
Нет, не ждал Ромашкин чудес в этот обыкновенный, ничем особенным не отличающийся от вчерашнего, непримечательный день.
– Лейтять у-утки-и-и! Лейтять у-утки-и-и! услышал вдруг прямо над своей головой Миша. Лейтя-я-ять у-утки-и-и, два-а гуся-я-я!
Голоса, исполняющие хорошо знакомую песню, так коверкали мотив, что Миша поначалу принял их за мычание спятившего павиана. Он испуганно пригнулся к земле, но всё же, искоса посмотрел в сторону песнопения. «Космическая кастрюля» плавно лавировала метрах в тридцати над островом! Да-да! Именно из неё доносилось дикое песнопение!
– Лена! Лена! Бим! закричал взволнованный Ромашкин. Летят! Летят!
Космолёт благополучно опустился на землю, и уже через три минуты герои-покорители межзвёздного пространства прикоснулись к её зелёной травянистой поверхности. Первыми из «кастрюли» вывалились измученные роботы. За время полёта их укачало, но больший дискомфорт они ощущали от принудительного изучения русского фольклора. По инерции продолжая петь «лейтять утки», роботы, как пьяные, поддерживая друг друга, чтобы не упасть, пошли прямо на Мишу и Лену. Выскочивший из будки Бим, проявляя самые патриотические качества, бросился облаивать железных пришельцев. Перестав петь и остановившись, «подарки» с далёкой планеты Мор изучающим взглядом уставились на невиданное лохматое чудовище.
– Тихо, Бим! Свои! Свои! услышали Миша с Леной хорошо знакомый голос. И из космического корабля вышел их добрый друг – изобретатель Прохор Клюев.
– Ай-ай-ай! Запустили остров! донёсся и другой более веский голос. Нельзя и на неделю оставить! Стоит отвернуться кругом бардак!
– Какая неделя?! Какая неделя?!.. Здравствуйте, Пётр Данилович!.. Здравствуйте, дорогой вы наш Прохор Петрович! перебивая друг друга, приветствовали соскучившиеся Елена и Михаил.
Радость их была поистине налицо! Из Лениных глаз брызнули счастливые слёзы. Миша, не стесняясь чувств, крепко обнимал обоих Клюевых, осыпая их градом горячих возгласов разбавленным скупой мужской слезой вперемешку с колхозной бранью. Что скрывать, и профессор и изобретатель, глядя на своих верных и таких земных друзей, тоже прослезились. Остальные растроганные астронавты смеялись, кричали и катались по родной заросшей сорняком земле с чувством абсолютно совершенной эйфории!
Но счастливее всех казался лохматый пёс по кличке Бим. Напрыгавшись и налаявшись вдоволь вокруг всей ликующей людской компании, он стал гонять по всей полянке несчастных роботов, которые, не зная иных русских выражений для общения с зубастым чудовищем, кричали что есть мочи: «Лейтять утки! Утки! Два гуся-я-я!»
В скором времени всей собравшейся перед горой аудитории «банановый магнат» объявил:
– По случаю нашего благополучного возвращения, как и было всегда в таких случаях, провозглашаю сегодняшний и завтрашний дни выходными и праздничными!
Туземцы и остальные жители обросшего сорняком острова очень быстро соорудили стол и организовали банкет на природе. Пульке разлилось по крынкам. Закуска поместилась в нужное место. Кто-то нажал на что-то, и по эфиру расползлась ненавязчивая музыка.
Как и водится в подобных случаях, хозяин застолья должен был произнести умный тост. «Банановый магнат» временно отдал бразды правления собственными мозгами профессору, собрался с мыслями, быстро представил поучительную картинку и начал:
– В далёком, очень-очень-очень и очень далёком будущем, когда погибло всё человечество, выжило только две обезьяны. И одна из них решила завладеть всем миром. Тёмной, тёмной ночью она подкралась ко второй обезьяне и убила вторую обезьяну. Сбылась её мечта она завладела всем миром! Но, увы, уже никто не мог об этом узнать, ведь она осталась совсем одна… Так выпьем же за то, чтобы любая, даже самая умная обезьяна, прежде чем что-то сделать, хорошенько подумала!
Лена, сидящая рядом с профессором, со страшным интересом слушала его рассказы о планете Дивия. Весело смеялась над схожестью с цаплей искусственной секретарши Синха Зины. Сочувствовала серо-фиолетовым существам, не имеющим рта, зато имеющим огромные уши, чья способность летать не влияет на отсутствие умственных способностей. Поступок синеволосого существа с именем Алайа привёл бывшую продавщицу в восторг, а поднятие на ноги старого инопланетного космонавта, пострадавшего от путешествия на Землю, вызвал такое умиление, что на глазах её проступили слёзы. Про подвиги тайной борьбы со Скирдом Пётр Данилович предусмотрительно умолчал.