Изобретатель
Шрифт:
Заключение
Над Дивией зеленело ясное небо. Цвело самым началом лето. Неприглядность пятнистых коряг украшали ярко-синие листья. Чёрно-жёлтые, зеленокожие, синеволосые и шароголовые дивияне и дивиянки выращивали и дарили друг другу попугаев, котят, ягнят и прочую живность. Биосфера потихоньку налаживалась. Сбылись надежды Дарга! Вредная бактерия всё-таки устала быть очень вредной и уступила место полезным микроорганизмам.
Профессор, держа под руку свою жену, шёл по площади Доброй Славы. Отец Алайи сдержал своё обещание: на центральной аллее, ведущей к дому Старейшин Дарга, рядом со славным прижизненным памятником добрейшему президенту Скирду, красовался такой же славный прижизненный памятник изобретателю Прохору Петровичу Клюеву.
– Смотри-ка, Петенька! Это же наш мальчик! – выкрикнула в изумлении бывшая актриса.
Прибытие спасителя Дивии от биологической катастрофы не произвело никакого фурора. С тех пор, как разрешились космические перелёты, никто уже не обращал внимания на пришельцев. Взлёты и приземления происходили по тысячу раз на день, и посещать Дивию стало обычным делом любого желающего. Откуда-то слева доносилась блаженная монотонная песенка и Пётр Данилович, припоминая дивийскую речь, пытался перевести эту песенку своей жене:
– Бог всё видит и знаетхотя не читает газет.И хотя он ребёнок,ему миллионы уж лет.Бог не носит кальсон,но не значит, что он неодет.Просто нечего прятать ему,потому, что он – Свет!– Забавная песенка. Дивияне тоже православные? – спросила супруга профессора.
– Они верят только в одного, в общего Бога. Выходит, он у них и за православного, и за языческого, и за всех остальных! У них хватает мозгов на понимание, что Бог – это не личная собственность каждого отдельного субъекта. Поэтому, изначально, их мировоззрение не настроено на враждебный лад. Только на нашей планете у каждого свой бог. Человек ещё не дорос даже до низших знаний, что уж говорить, что до познания истинных вещей ему, как до Дивии пешком!
– Значит, они тоже христиане, – сделала свой вывод женщина-клон.
На площади в этот час было немноголюдно. Народ любил работать, поскольку работа во все времена года являлась интересным и плодотворным занятием на Дивии. Рабочий день дивиянина никогда не был ограничен временными рамками, поэтому рабочие не чувствовали обременения временем и всегда имели желание заниматься любимым делом. Всё верно, когда работа становится твоим хобби (а на хобби тратить жизнь никому не жалко!) результаты труда становятся ощутимее вдвойне: общая польза дела совмещается с личным духовным удовлетворением.
– Тут-то мы их и отпустим! – Пётр Данилович открыл сетчатый чемоданчик, который нёс в свободной руке и из него вылетели несколько воробьёв, две синицы и дятел.
– Теперь они размножатся и на этой планете, – весело заметила половинка профессора. – Смотри-ка, Петенька, там белка!
– Нет, это хорьковидный грызун с планеты Фосс, – ответил учёный. – Его, наверное, космонавты привезли. Я видел у них таких хорьков, когда возил им бананы. Они очень хорошо умеют плавать и почти не кусаются.
Хорек повернул в сторону супружеской четы свою скорченную обиженной гримасой жёлтую мордашку, хрюкнул что-то невнятное, подпрыгнул и пролетел прямо над головой профессора, махая своими длинными оранжевыми крыльями.
– О-о-о! – удивился биолог. – Они ещё и летают?!
– Ты что, никогда не видел рыжего летающего хорька? – рассмеялась жена его удивлению.
– Похоже, это неизвестная порода дневных летучих мышей, а не хорьковидный грызун, – выдохнул профессор. – И кто только додумался завести сюда такую страсть!
– Почему это страсть! – раздался вдруг голос откуда-то сверху. Подняв одновременно головы, Клюевы увидели над собой летающую «чашку», из которой выглядывала чёрно-жёлтая голова старого космонавта Синха. – Это мы с Зиной привезли такого замечательного карликового мордокрыла на Дивию. Теперь он носится по всему Даргу и радует своим смешным видом местную публику… Здравствуй, Пётр Данилович!.. Здравствуй и ты красивая женщина! Как ваши великие дела?
– Здравствуй, Синх! Здравствуй, друг! Это моя жена, она же мать Прохора, – обрадовался встрече землянин. Дела у нас всегда весёлые! После того, как мы перестали поставлять бананы в другие галактики, инопланетяне зачастили к нам в гости сами!.. Как ты поживаешь? Как твоя Зина?
– Зина, покажись профессору! – скомандовал химик. «Цапля» выглянула наружу. – Вот, познакомься, Зина! Это – жена нашего спасителя-биолога и мать вождя поющего племени.
Зина, молча, кивнула. Жена профессора кивнула в ответ.
– Куда вы направляетесь сейчас? – задал вопрос профессор.
– На планету Гриф. Говорят, там много лишних черепах, – ответил Синх. – А вы сына приехали навестить?
– Именно!
– Передайте ему от нас с Зиной привет. Когда вернёмся, мы обязательно заскочим в гости, навестить вашего внука!
И летающая «чашка» Синха растворилась в глубине зелёного неба.
– Какая странная женщина, – промолвила актриса.
– О, это чудесная особа! – улыбнулся Пётр Данилович.
В глазах актрисы блеснула обыкновенная женская ревность.
– Да, чудесная особа, – повторил профессор, продолжая улыбаться. – Она – робот!
Как не странно, взгляд актрисы не изменился. Женщина-клон ревновала к женщине роботу!
«Да-а-а! Этому можно было бы посвятить отдельную психологически-аналитическую (пусть и парадоксальную) диссертацию!» – подумал биолог. Склонившись к своей любимой жене, он поцеловал её в губы.
– Я не увлекаюсь инопланетными роботами, – сказал он нежно. – Мне и земных женщин вполне хватает!
Дом изобретателя был уже близко. В телеграмме, доставленной на остров с тарелкой пролетающей транзитом через Землю, значилось, что теперь Прохор с Алайей и их новорождённый ребёнок живут на улице Доброздравной в пяти минутах тихой ходьбы от центральной площади Дарга. Номер дома указан не был, на Доброздравной и так все знали друг друга.
– Прохор! Сын! Родной мой мальчик! – закричали радостные родители, увидев своего единственного сына в добром здравии. Обняв с обеих сторон Прохора, мать и отец залились счастливыми слезами.