Изобретатель
Шрифт:
– Но, у них были такие лица! Я не мог удержаться, как ни старался, – объяснял ситуацию, ещё не отошедший от припадка смеха, улыбающийся всем лицом изобретатель.
Лопоухий питомец Михаила, в отличие от своего хмурого хозяина, видимо, чувствуя задорную энергетику Клюева, весело кувыркался по полу и собачья улыбка на его лохматой, чёрно-рыжей морде выражала состояние полного блаженства.
– Собака это – термометр. И не только человеческой погоды, но и галактической! – многозначительно поведал «знаток собачьих душ» Клюев. – Вот в ком истинное понимание космологии и метафизики!
Михаил упрямо молчал.
Чтобы поддержать беседу, Елена сказала:
– Да, Биму то хорошо. У него шерсть, вон, какая тёплая! А на нашем, обыкновенном измерителе, кстати, температура воздуха уже меньше 17 градусов.
Михаил вздохнул, и отправился топить печку последними дровами.
Изобретатель, почесал затылок, достал из своего портфеля пару микросхем, коробочку позитронов, паяльник, провод, изоляционную ленту, и принялся мастерить солнечную батарею (возможно, даже солнечный радиатор).
Бесконечно счастливая улыбка озарила его лицо, когда, вывесив батарею за окно и подсоединив последние провода, он, наконец, задействовал электромагнитную волну для отопления, освещения и бесспорной победы науки над пережитками прошлого.
Небо наливалось закатным цветом. Без обещанного моря было не обойтись, и команда отважных покорителей небесного простора, как и вчера, выбралась на веранду.
Запах прибоя уже доносился свежим бризом. Шум волн, бьющихся о каменистые утёсы, на таком расстоянии, разумеется, слышен не был. За то, сверху, само море выглядело таким бесконечно огромным, что и Елене и Михаилу стало по-настоящему жутко.
Ещё немного и берег исчез из вида. Солнце скрылось. Облака закрывали звёзды. Всё вокруг объяла непроглядная тьма.
По всем законам физики, непредвиденных обстоятельств не намечалось. И всё-таки, в оглушительно безмолвной темноте мыслям свойственно напрягаться. Чтобы этого не происходило, есть два варианта подходящего выхода: либо – лечь спать, либо – подняться выше облаков! В случае с «летучим домом» второй способ можно было испробовать реально.
– Друзья мои, – прервал затянувшееся молчанье изобретатель. – Тепло в доме до восхода солнца запросто продержится. Потом опять заработает солнечная батарея, а с ней и радиатор отопления. Воздух, чем выше, тем разреженней, но, всё равно, хочу вам предложить подняться выше облаков. Море есть море, не всегда известно, когда и как может начаться шторм.
Честно говоря, Михаил обрадовался предложению Прохора. Почему-то, ему казалось, что облака более твёрдая субстанция, чем море. Он понимал, что это не так, но, порой, для собственного успокоения, банальной иллюзии очень не хватает.
Сказано – сделано!
Посыпались звёзды золотым песком, или так показалось, картина взорам команды открывалась великолепная!
То ли оттого, что ни один огонёк с Земли не мешал пестреть звёздному «ковру», то ли от пространства открытого со всех сторон, как глазу, так и воображению, заоблачный пейзаж оживал неповторимо загадочными формами. Глядя на снежные «сугробы» облаков сверху, обитатели «летучего дома» были заворожены. В конце лета они, вдруг, попали в настоящую зиму!
– Предвзятость суждений, скользящих по словесной поверхностности, на тему глубинной сущности, – начал изрекать изобретатель. – Приводит к тому, что образы, возникающие в подсознании при виде окружающей действительности, ограничиваются для большинства исключительно внешними критериями. Но нельзя забывать об истинности материи! Глядя на предмет, лично я, прежде всего, вижу его химическую структуру. Причем, в моём мозгу рисуются не элементы таблицы Менделеева, в своём буквенно-знаковом значении, а именно расщеплённые на нейтроны и протоны атомы этих элементов. Химический состав облака просто идеален для перемещения в пространстве и времени! К сожалению, в моё время, как и в ваше, друзья мои, круговорот воды в школах изучали не на молекулярном уровне… а о таком понятии, как эфир, вообще не упоминалось.
Елена вздохнула.
Михаил, устав молчать, заговорил:
– В нашей деревне физику и химию одна бабулька вела. Она молнии боялась. Крестилась, когда гроза за окном гремела, и свет выключала. Мне, честно говоря, казалось, все эти атомы, молекулы, где-то там, далеко-далеко, и к нам не имеют никакого отношения. Теперь-то я вижу, и понимаю, какие мы все безграмотные слепые котята.
– Это хорошо, Миша, что ты видишь! Это уже первый шаг на пути к реализации твоего умственного потенциала! Кто знает, может быть, пройдут десятки, сотни, тысячи лет, и ты станешь новым Циолковским, Ньютоном или Тесла! И глядя на твой бюст в музее восковых фигур человечество, спасённое тобой от неминуемой деградации, скажет: «Большое тебе спасибо, Миша Ромашкин, от всего нашего дружного, симметричного коллектива!»
Михаил заулыбался: перспективы великого будущего всегда радуют душу, даже если это будущее и за тридевять веков.
Елена, склонив голову на плечо Михаила, уже спала. Заиндевелому холостяку, неизвестно почему, стало, вдруг, жаль будить, в общем-то, ни в чём не провинившуюся перед ним девушку, и, оттаяв временно душой, он позволил себе попросить Клюева отнести её, собственноручно, на кровать.
10
Знаменитый персонаж Артура Конан Дойла, Шерлок Холмс, даже не предполагал, насколько трудно бывает сыщику в реальной жизни!
Уже год и два месяца за экспериментами Прохора Клюева постоянно следил частный (а может и несчастный) детектив Фёдор Борзов, нанятый неким Сухаревым Сидором Сергеевичем, о котором никто ничего не знал, кроме единственно того, что человеком тот был скрытным.
Как обычно, в воскресенье, Фёдору требовалось сделать доклад своему нанимателю, а сообщить было нечего. Подслушивающее устройство, что он незаметно подложил Клюеву в портфель в поезде, затихло ещё в пятницу. Размышления Борзова были логичными, но бесполезными: «Происшествия, произошедшие за последние дни, говорили об участии в них одного и того же лица. Да, в последнем случае это лицо предстало перед многими свидетелями отдельно от туловища, но принадлежало оно, судя по всем описаниям, изобретателю Клюеву… Пожалуй, это всё, что я могу сегодня передать… Наверняка, „жучок“ уже замечен, растворен предприимчивым изобретателем в какой-нибудь кислоте, и использован в качестве подопытного материала. Что же нужно Сухареву от простого провинциального гения?» Последняя часть мысли частенько не давала ему покоя, но он сразу её прогонял с помощью другой части: «Профессиональному сыщику не положено знать то, что ему не положено знать!»
В назначенный час Фёдор вышел на связь. Тон Сидора Сергеевича был, как обычно, спокойным, холодным и твёрдым, отчего Борзову всегда представлялось, что разговаривает он не с человеком, а с клинком в ножнах.
– Здравствуйте, Фёдор Степанович, – поприветствовал Сухарев. – Что нового?
Этот вопрос был постоянным вопросом таинственного «охотника» за провинциальными изобретателями.
– Объект исчез, – сообщил без лишних прелюдий Фёдор. – Удалось узнать следующие загадочные обстоятельства: в ночь прибытия в посёлок Малый Просвет, он остановился у местного жителя Ромашкина М. И. На следующий день дом Ромашкина, вместе с изобретателем и хозяином дома испарился! Жители того посёлка на всю округу распускают слухи, будто в четверг утром видели, как по небу летела кровать. До этого, пара свидетелей наблюдала висящий в воздухе неопознанный объект, а ещё, поднимавшуюся в небо собачью будку вместе с собакой. Вчера, в соседнем посёлке, людям случилось увидеть ещё один полёт. Из продуктового магазина улетела касса. Директора магазина увезли на «скорой». Похоже он, на почве пережитого кошмара, потерял рассудок: бегал по всему посёлку за коровой и кричал: «Верни мою душу!» Бедная скотина второй день не даёт молока, а её хозяева обратились к местному участковому с заявлением о причинении корове морального, а им материального ущерба. Забавно, что касса, при странных обстоятельствах, вернулась на своё место.