Израиль без обрезания. Роман-путеводитель
Шрифт:
– Вот-вот! – вступила Хана. – Я считаю себя еврейкой. Все мои предки – евреи. А Гоша – еврей наполовину, хоть и репатриант. Мало того что ему для брака гиюр надо проходить…
– Но он же приехал в страну, обычаи которой он должен уважать! – вспыхнул Изя. – Зачем тогда было репатриироваться? Возвращайтесь в Россию и живите как хотите!
– Но я хочу жить здесь! – твердо сказала Хана. – Я люблю эту страну, это моя земля. Я свободный человек. Израиль везде называет себя демократической страной. А на деле это фигня, пыль в глаза. Процветает косность и средневековый
Справку оттуда, бумажку отсюда. Раввину заплатить за то и за это… Потом еще хупа. Что за бред – я должна советоваться с рабанит по поводу выбора дня собственной свадьбы исходя из срока месячных! А может, я таблетки противозачаточные пью, что тогда? Не удастся все равно сразу расплодиться. А она мне еще о сексуальной жизни за мои деньги рассказать должна. Да я им всем такую лекцию прочитаю… И почему я должна еще все это унижение и профанацию оплачивать?
– Не кипятись, Ханушка. Короче, посчитали мы… – печально сказал Гоша, – подумали и поняли, что на самом-то деле вариантов у нас нет.
– Неужели оформить брак на Кипре дешевле, чем тут? – удивилась я. – И почему на Кипре? Разве поближе никак нельзя?
– Это моя подруга Карина, она только из России приехала, – снисходительно объяснила присутствующим Мила. – Не в курсе наших порядков.
– Меня уже звали здесь замуж, и я знаю, что такое гиюр! – обиделась я.
– Брак на Кипре на круг дешевле выходит, – кивнул Гоша, – а главное – быстрее. За день обернуться можно. Там есть специальный нотариус, который все регистрирует, про цедура отлажена. Надо только позвонить и договориться заранее, а то у него очередь. А браки, заключенные на Кипре, тут признаются. Поэтому мы поехали, зарегистрировались, отпраздновали событие в ресторанчике на берегу, а вечером – назад. И никаких проблем.
– Это происходит в том случае, когда гиюр делать не хотят? То есть когда один в паре еврей, а второй нет? – уточнила на всякий случай я.
– Да нет! Не только! – замахала руками Галя. – Я подписи в кнессет собирала, знаю. Полно еврейских пар, когда люди просто не хотят всех этих проблем с рабанутом. Мы же в двадцать первом веке живем! На фига нам условности, которые, может, и важны для ортодоксов, но для нас уже нет? А мы и есть многочисленные простые граждане Израиля.
– Я знаю одного раввина, – подмигнув, сказала Мила. – Он все быстро проведет. И без всякого лишнего геморроя. На Кипр ехать не надо.
– Реформатор, что ли? – хмыкнул Миша.
– Он самый.
– А кто такие реформаторы? – озадаченно спросила я.
Все дружно расхохотались.
– Это долгая история. Расскажу тебе хороший еврейских анекдот, ты все поймешь без лишних объяснений, – сказал Миша. – Если у раввина беременна жена, значит, он ортодокс. Если дочь – консерватор. А если сама раввин беременна – она из реформаторов.
– Правда, все понятно! – просмеявшись, ответила я. – А что, женщина тоже может быть раввином? Вот в православии женщин-священников нет.
– У реформаторов – может! В их среде признают не только смешанные браки, но и однополые! Полная демократия. А консерваторы пытаются найти компромисс между теми и другими. Золотая середина – мне по душе, – высказалась Милка.
– Это конец Израиля! – схватился за голову Изя, и спор покатился по новой.
– А я считаю, это глупость, пытаться кого-то обманывать, идти к реформаторам, мышковать, прятаться. Вы почитайте чаты, чего люди только не натерпелись в нормальном желании пожениться здесь! Я хочу честно прийти в загс и зарегистрировать свои отношения. Не понимаю, почему я не могу сделать этого у себя на родине? – снова вошла в раж Хана.
– Ну и живите где-то в другом месте, где загсы есть! – повторил Изя.
– В каком это другом месте? Ты на что это намекаешь, а? – поставила руки в боки Мила. – Да кто тогда тут всех бездельников-ортодоксов кормить-то будет? Полстраны же уедет. А половина – уже свалила, кто в Канаду, кто в Штаты. Думай, что говоришь! Это и будет настоящим падением еврейского государства.
– А мы этого не хотим! – хором сказали Галя и Хана.
– Но вы способствуете этому! – желчно резюмировал Изя.
– И что думает по поводу браков наша гостья из России? – спросил Миша.
– Если честно, это все так удивительно! – сказала я, пытаясь подбирать слова. – Я еще не очень понимаю, что тут происходит. Но мне кажется, раз такая проблема возникает, и у многих…
– Еще как у многих, раз мы добились ее вынесения на заседание кнессета! – с гордостью сказала Галя.
– Значит, надо ее как-то решать! Глупо делать вид, что нет проблемы. Если что-то замалчиваешь, оно рванет рано или поздно. А все эти браки у реформаторов и на Кипре, видимо, очень нехорошие симптомы. Я думаю, надо обсуждать и как-то решать эту проблему… Искать компромисс.
– Не будет никакого компромисса! – нахмурился Изя. – Пока стоит это религиозное государство!
– Мы все равно будем бороться за принятие закона о светских браках! – сообщила Галя. – Израиль должен быть демократичным!
– В общем, евреи поговорили… Давайте лучше выпьем! За Израиль! – Поднял стакан с пивом Гоша. – Лехайм!
– Лехайм! – Все спорившие обнялись и весело чокнулись.
– Завтра у меня заказана экскурсия на джипах в пустыню, русские менеджеры, молодые ребята! – сказала, зевая, Мила, когда мы шли домой. – Поедешь с ними?
– В пустыню? – обрадовалась я, несмотря на ноющие конечности. Когда еще выпадет такой шанс. – Конечно, поеду!
– Тогда Шмуль заедет за тобой в шесть утра. Постарайся выспаться…
Шмуль позвонил мне в условленное время. На сей раз я уже была готова и снаряжала фотоаппарат.
– Бегу! – весело сказала я и с трудом заковыляла по лестнице. Последствия героического марш-броска все еще давали о себе знать.
– Рад тебя видеть! – сказал Шмуль и, застеснявшись, протянул мне маленький букетик розочек. – Значит, едем вместе в пустыню?