Изумрудная роза
Шрифт:
— Вы хотите изменить ее?
Его пальцы болели от желания сделать это. Он хотел вонзить когти в ее нежную плоть, смотреть, как течет алая кровь. Ее кости задрожали бы под кожей, наполняясь силой Жути. Она станет одной из них, опасной, темной, сильной, но и слабой в делах людей.
Император сглотнул и покачал головой.
— Нет, мы не изменим ее.
— А остальных?
— Ничего не изменилось. Если человек нас видит, тут же обращайте его, — его народ должен был оставаться тайной до последнего.
Он не знал,
Солдатка подвинулась, ее лицо исказило смятение.
— Но зачем вы ее приведете?
Для мести. Чтобы ее отец пал на колени. Чтобы забрать все, что он потерял, и, если их уничтожат, чтобы доказать, что он еще мог убивать.
Он не успел ответить, голову расколола боль, словно кто-то вонзил сосульку в его череп.
Боль угасла через миг, появилось простое воспоминание.
Светлые волосы на его груди. Волосы как у нее, кукурузные и золотые. Мерцающие на солнце, словно металлические. Он поймал пряди пальцами.
Не его пальцы. На этих ладонях не было когтей, только золотые ногти и темная кожа. Такие ладони он еще не видел.
Он так думал.
А потом вспомнил прохладные пряди волос между пальцев и лавандовый запах.
— Император?
Он отвлекся от странного воспоминания, которое было будто не его. Он покачал головой и прижал крылья к плечам.
— Солдатка?
Она смотрела на него с тревогой.
— Вы в порядке?
Он не ответил. Он оттолкнул их с дороги и посмотрел на туннель, в котором жил его народ. Спокойствие накрыло его плечи как слой пыли в доме, который не использовался веками.
— Я не знаю, почему приведу ее сюда, но важно так сделать, — он раскрыл широко крылья и устремился во тьму.
ГЛАВА 9
«Жути опасны. Вот и все».
Слова крутились в ее голове все утро. Они шептали в ее уши за завтраком, кричали в ее голове, пока она воровала лошадь.
Голос ее сестры визжал, когда Даниэлла направилась в лес, но это было не важно. Она слышала слова тысячу раз, но все равно приняла это решение. Ее отец теперь охотился на нее.
Он не пришел в спальню. И это означало, что наказание будет хуже, чем удары плетью ночью.
Даниэлла не хотела думать, что он затевал. Он порвал бы ее, если бы мог, но он не мог, так что… сломает ее дух.
Что она теряла, отправляясь в лес?
И если чудище не врало, то она сможет одолеть отца. И если оно соврало… Мрачные мысли крутились в ее голове. Ей хотя бы не придется пережить наказание.
Ее конь фыркнул, медленно шел по лесу вдали от замка. Он пытался поймать траву ртом, но она подняла его голову.
Этот день ощущался иначе. Птицы не пели. Солнце не озаряло лучами мох. Облака закрывали небо, тонкий слой тумана укутывал лес.
Даниэлла поежилась и укуталась в шаль. Она была в кожаных леггинсах и с тем же кожаным нагрудником, в котором она тренировалась. Броня не грела, и она ощущала себя в ней глупо.
Она приближалась к лугу, дыхание вырывалось паром. Лошадь сделала шаг на луг и застыла. Она вращала глазами, бока дрожали от страха.
— Что там? — шепнула она. — Что ты видишь?
Она ничего не видела. Замерзшие капли воды висели на траве, поле было пустым.
Но конь не шел дальше.
Она перекинула ногу и спрыгнула. Даниэлла завязала поводья удобно для зверя и погладила бархатный нос коня.
— Иди домой, — сказала она. — Ты будешь там в безопасности.
Ей не нужно было повторять. Как только она отпустила поводья, конь развернулся и умчался.
Может, запах незнакомых существ пугал ее лошадь.
Даниэлла повернулась к лугу и крикнула:
— Жуть?
Она не знала, когда монстр ждал ее возвращения. Он сказал, что обучит ее, и пропал. Откуда ей знать, когда начнется тренировка?
Она прошла дальше на поляну и добавила с сарказмом:
— Страшный лесной зверь?
Птицы молчали, но не отвечал и монстр.
Даниэлла топнула ногой. Если он был в туннеле, может, дрожь земли его вызовет.
— Я прибыла тренироваться с тобой!
Снова ничего.
Она раздраженно выдохнула.
— Ты не сказал, когда возвращаться, — буркнула она.
— Но ты думаешь, что можешь вызывать меня как своего подданного.
Даниэлла вздрогнула, повернулась и посмотрела в сторону голоса. Он сидел на ветках, был легче, чем она думала. Его крылья прижимались к спине, длинные кожистые кончики виднелись за ним, тянулись к земле. Когти впились в кору ветки.
— Ты, — прошептала она.
— Искала кого-то другого?
— Твои указания не были четкими.
Он усмехнулся и показал острые клыки. Его ноги подвинулись на ветке, посыпалась кора.
— Они никогда не будут ясными, принцесса. Привыкай, — Жуть спрыгнул тяжело с ветки.
Даниэлла заставила себя оставаться на месте. Она ощущала волну ветра, ударившую по ней от него, и ее волосы отбросило назад. Но она не была напугана так, как ее лошадь.
Жуть прошел к ней, расправив плечи, покачивая бедрами. Такое она увидела только у иноземных принцев. Он был высокого мнения о себе.
Он протянул руку, словно хотел поймать прядь ее волос когтем, но опустил руку в последний миг.