Изумрудное пламя
Шрифт:
— Почему? Сагредо может призывать оружие, но Коннор может разрезать здание напополам.
— Он не знает. Он был молод и не стал тогда спрашивать пояснений. Но судя по тому, что он говорит, это имеет отношение к заклинанию Дома Сагредо.
— У Сагредо нет заклинаний Дома. Даже нет никаких сведений, чтобы они когда-нибудь использовали тайные круги.
Лицо Невады помрачнело.
— Именно. Я не знаю, какие секреты скрывает Алессандро, и я хочу, чтобы ты была осторожна. Будь очень осторожна. Я люблю тебя и не хочу, чтобы
Глава 6
Мне снилось, как я плыву на спине по вялотекущей реке. Течение бережно несло меня вперед, надо мной проплывали ветви деревьев, солнце ярко светило между листьями. Алессандро плыл рядом со мной, и он говорил низким голосом на итальянском, его тон был успокаивающим…
Зазвонил телефон. Я села и схватила его с тумбочки, даже не успев открыть глаза. Звонок от Патрисии Тафт, главы нашей службы безопасности. Ого, 8:02 утра. Похоже, семья надо мной сжалилась и позволила мне поспать лишний часик.
Я ответила на звонок.
Выразительный британский акцент Патрисии делал резким каждое слово.
— У меня здесь сержант Муньос и детектив Джиаконе из полиции Хьюстона.
Черт. Муньос принадлежал к отряду реагирования Домов, подразделению хьюстонской полиции, которое улаживало проблемы с Домами. К каждому члену подразделения были приписаны определенные семьи, и мы относились к Муньосу. Его визит никогда не сулил ничего хорошего.
— Чего они хотят?
— Они хотели бы допросить Леона в отношении Одри Дуарте. Мне их впустить или же позвонить адвокату?
Муньос не стал бы утруждать себя визитом из-за простой жалобы. Тот факт, что они с Джиаконе были здесь вместе, означало уголовное преступление. Одри никогда бы не обвинила Леона в нападении. Это было не в ее характере. Она пыталась подкупить его подарками и полагалась на эмоциональный шантаж, но она не сделала бы ничего, что могло бы ему действительно навредить. Если бы кто-то напал на Одри, Леон был бы первым человеком, которому она бы позвонила.
Она не позвонила, потому что Леон мне бы об этом сказал. Это могло означать только одно.
Одри Дуарте была мертва.
У меня похолодело внутри. Бедная Одри. Бедная маленькая безобидная Одри. Ей едва исполнилось девятнадцать.
Меня это просто огорошило. Для Леона же это будет настоящий удар.
— Подождите на линии. — Я схватила планшет и набрала Леона по «Фэйстайм».
Он ответил на первом же гудке. Он сидел в своем кабинете, который они делили с Берном. Пол позади него был усеян бумагами — должно быть, он был занят расследованием. Когда Леон обрабатывал информацию, он рисовал странные абстрактные каракули и бросал лист на пол, закончив. Если проблема была достаточно сложной, он мог расправиться с пятьюдесятью страницами за пару часов.
— Это очень важно, поэтому ответь честно. Ты ездил к Одри вчера вечером?
Леон
— Посмотри мне в глаза. Я. Не. Видел. Одри. Вчера.
— Но ты ездил к ней?
— Нет. Я отправился домой. Прямиком домой, без всяких остановок по дороге. Сразу после того, как вышел из «МРМ». Проверь журнал прибытия. Я отметился и больше не уходил.
— В котором часу она звонила тебе вчера вечером?
Он проверил телефон.
— В 17:42.
— Оставайся в своем кабинете. — Это было на втором этаже в другом конце здания. — Не спускайся сюда, не звони. Я сама тебе позвоню.
Леон подался вперёд.
— Что-то случилось?
— Я пока не знаю. Оставайся на месте, пожалуйста. Пообещай.
— Ладно.
Я нажала «отбой» и вернулась к телефону.
— Патрисия, проводите их в конференц-зал через пятнадцать минут. Не позволяй им никого допрашивать.
— Принято.
Я повесила трубку и набрала Берна. Тот ответил.
— Да?
— У нас проблемы. Здесь Муньос со своим напарником. Пожалуйста, отключи Леона от связи с конференц-залом и сообщи Неваде с мамой.
Я бросила трубку, выпрыгнула из постели и принялась рыться в шкафу в поисках одежды.
Раньше я уже видела, как Леон убивал. Он делал это без угрызений совести или колебаний, но когда он попадал домой, то брал себе пиво и уходил один, порой на крышу, порой в другое здание. Он мог сидеть там часами, потягивая пиво и размышляя, что он называл «молчаливыми размышлениями». Отнятие жизни давалось ему непросто. Оно вытягивало из него весь юмор и жизнерадостность, и он становился молчаливым и замкнутым. Он не был таким прошлой ночью, и он не был таким сейчас.
К тому же Леон убивал только тогда, когда у него не оставалось другого выбора. Чтобы стать его целью, надо было поставить нашу семью под угрозу. Он знал Одри и не рассматривал ее как угрозу для себя или нас. Она его раздражала, но мой кузен никогда бы никого не убил просто из-за раздражения.
Восемь минут спустя я вылетела из спальни, одетая в темную юбку, голубую блузку и темно-синие туфли. Мои волосы были собраны в строгий пучок, а макияж был сдержанным и минимальным, но он был. Я выглядела как глава Дома, которая долгое время провела на ногах, решая важные дела. Образ был броней, в которой я нуждалась по полной.
Сестра вышла из гостевой спальни в синем платье с запахом. Магия лучилась из нее как бритвенно-острая корона. Невада выглядела готовой к войне. Не будь я ее сестрой, мне бы стало не по себе.
— Ты будешь присутствовать?
Невада закатила глаза.
— Ты ещё спрашиваешь?
Десять минут спустя я делала вид, что погружена в работу с ноутбуком, когда Патрисия провела в зал двух офицеров. Невада расположилась на другом конце стола, спрятав под ним свои босые ноги.