Изумруды к свадьбе (Властелин замка, Влюбленный граф)
Шрифт:
Я подняла его и застыла в полном изумлении и ужасе.
— Это невозможно! — воскликнула я и нервно дернула за сонетку.
Появилась запыхавшаяся Жозетт.
— Что такое, мадемуазель…
— Я ничего не понимаю, — начала было я.
— Я этого не делала, мадемуазель! — воскликнула потрясенная Жозетт. — Клянусь вам! Я только принесла горячую воду.
— Я и не думаю, что это вы. Но кто-то же испортил платье?
Она выбежала, почти истерически выкрикивая:
— Я не делала этого,
А я стояла посреди комнаты, глядя на то, что осталось от платья. Потом подошла к шкафу, вытащила серое платье с пурпурными шелковыми полосами. Но едва я сняла его с плечиков, как вбежала Жозетт, победно держа в руках маленькие ножницы.
— Я знаю, кто это сделал, — заявила она. — Я пошла в классную комнату, и вот что нашла… как раз там, где она их оставила. Посмотрите, мадемуазель, на ножницах еще остались кусочки бархата. Видите ворсинки?
Я и сама это знала, знала с той самой секунды, когда увидела уничтоженное платье. Женевьева! Но почему она это сделала? Неужели она меня так сильно ненавидит? Я пошла в комнату девочки. Она сидела на кровати, глядя перед собой невидящим взором, в то время как Нуну, рыдая, ходила по комнате взад и вперед.
— Почему вы так поступили? — спросила я.
— Потому что так мне захотелось.
Нуну замерла, уставившись на нас обеих.
— Вы ведете себя, как малое дитя. Вы не думаете, прежде чем совершаете какой-нибудь поступок, не так ли?
— Нет, думаю. Я подумала, что мне очень хотелось это сделать.
— А теперь сожалеете о случившемся?
— Совсем нет.
— А я сожалею. Потому что у меня не так много платьев.
— А вы наденьте то, которое я изрезала. Вы будете выглядеть в нем очень неплохо, оно пойдет вам. Уверена, что некоторым понравится. — И рассмеялась, но я видела, что она готова расплакаться.
— Перестаньте, — потребовала я. — Вы ведете себя глупо!
— Но зато это помогло мне разрезать платье. Жик! Вы бы слышали, какой прекрасный звук издавали ножницы. Великолепно! — И она снова расхохоталась, а Нуну положила руку ей на плечо, которое сотрясалось от безудержного смеха, охватившего Женевьеву.
Я вышла из комнаты. Пока она была в таком состоянии, было совершенно бесполезно пытаться ее урезонивать.
Обед, о котором я так мечтала, оказался для меня очень тягостным. Я все время помнила о том, что устроила Женевьева, которая была молчалива и подавлена. Она украдкой посматривала на меня, и я знала, что она ждет, когда же я пожалуюсь на нее отцу.
За обедом мы беседовали в основном о картинах и о замке. Однако мой сегодняшний рассказ выглядел довольно скучным и не вдохновлял графа, который, как я ожидала, собирался задать несколько провокационных вопросов в обычной для него поддразнивающей манере.
Когда обед закончился, я была рада представившейся мне возможности удалиться наконец в свою комнату. Я пыталась выяснить для себя, как мне следует поступить и что теперь делать. Очень хотелось объяснить Женевьеве, что она не должна и не может испытывать удовольствия от подобных поступков.
Пока я была погружена в размышления, пришла мадемуазель Дюбуа.
— Какой ужас! — сказала она.
— Вы знаете о моем платье?
— Об этом знает весь замок! Жозетт рассказала дворецкому, и тот отправился к графу. Мадемуазель Женевьева перешла все границы дозволенного.
— И он…
Она метнула на меня быстрый взгляд. — Да… он знает.
— А Женевьева?
— В своей комнате прячется за юбки Нуну. Она будет наказана, и заслуженно.
— Не могу понять, почему подобные выходки доставляют ей удовольствие?
— Злобная, капризная девчонка! Ее заела ревность, потому что вас пригласили к обеду с семьей, потому что граф проявляет к вам интерес.
— Естественно, потому что он проявляет интерес к своим картинам.
Она хихикнула:
— Я всегда отличалась осторожностью. Поначалу, приехав сюда, я, конечно, не знала, в какое место попала. Граф… замок… звучало так прекрасно. Но когда услышала все эти ужасные истории, то чуть не умерла со страху и была готова собрать свои вещи и уехать. Но решила испытать судьбу, как бы опасно это ни было. Такой человек, как граф, например…
— Не думаю, что вам грозила с его стороны какая-нибудь опасность…
— Человек, чья жена умерла столь странным образом?! Вы очень наивны, мадемуазель Лоусон. По-вашему выходит, что я должна была бы оставить место из-за невнимательного и пренебрежительного отношения со стороны хозяина дома?!
Она вдруг покраснела, из чего я сделала вполне логичный вывод, что упомянутые ею попытки графа якобы соблазнить ее имели место лишь в воображении.
— Как это ужасно! — вздохнула я.
— Когда я приехала сюда, то сразу поняла, что необходимо соблюдать меры предосторожности в отношении графа. Такая уж у него репутация! С его именем всегда связывают какие-то скандалы.
— Скандалы бывают всегда, если есть люди, которые их устраивают, — заметила я.
Я не любила мадемуазель Дюбуа по многим причинам. За то, что ее радовали неприятности и несчастья других людей. За ее глупость и уверенность в том, что она представляет собой роковую женщину. Даже за длинный нос, который делал ее похожей на землеройку. Бедняжка, с такой внешностью… но тут уж ничего не поделаешь! Но низкая душа, которая сейчас так явно угадывалась по выражению ее лица, — вот за что я не любила ее больше всего!