Изваяние
Шрифт:
– Автор нашумевшей книги?
– Да, - сказал он.
– Пока книга еще не отказалась от меня. Как говорили лет тридцать тому назад, не отмежевалась... Попрошу вас, подвиньте-ка мне вот то блюдо с селедкой. Отличная, доложу вам, селедка. Пока существует селедка и тонко порезанный лук, политый майонезом, человечеству не стоит унывать.
– Не знаю, как насчет человечества, - сказал я, подавая ему блюдо с селедкой, - но вы явно не унываете.
– А вы? Вы разве приуныли?
– С вашей помощью.
– Как вас понять?
– Я как раз читаю вашу книгу.
–
– Не за продолжение. Нет! Но я считаю, что между книгой и автором должно быть единство, если автор вполне искренний человек.
– Можете считать меня не вполне искренним. Я вам разрешаю. Но книга есть книга, а я не книга. Я - человек. И ничто человеческое мне не чуждо. Неужели я должен предаваться унынию, пробуя такую вкусную селедку и попивая такое отличное вино? Чуточка сенсуализма не помешает человеку, даже если он только вчера узнал, что он смертен. Но я узнал это не вчера.
– В своей талантливой книге вы не оставляете никакой надежды.
– Для чего пишутся книги?
– вдруг спросил он меня.
Я не ответил. Он ответил за меня и за себя:
– Для того, чтобы, кроме всего прочего, Их читали. А кто будет читать оптимистическую книгу, похожую на передовицу газеты "Физическая культура и спорт"? Отчаяние и страдание на бумаге и жизнерадостность в миру. Сейчас в моде такого рода дуализм. Повеселившись в обществе друзей, вволю пображничав, человек у себя дома не прочь немножко погрустить.
– Но какое же тут веселье, какой смех, когда...
– А что, собственно, произошло? Что?
– Как что? А продолжение рода человеческого? ..
– Ах, вот что вас заботит. Человеческий род? Разве вам неизвестно, что эта проблема разрешена наукой? Достаточно взять ядро из любой нашей соматической клетки, например кусочек кожи, и пересадить ядро в женскую яйцеклетку, и вы снова начнете жить в лице своего двойника - сына. Не огорчайтесь, друг. Не принимайте ничего близко к сердцу. Пусть огорчается ваш будущий сын или внук, узнав, что он ничем не отличается от вас.
45
Нa следующее утро меня разбудил револьверный выстрел.
За завтраком я узнал, кто стрелял. Стрелял социолог. Стрелял в себя.
Придя в свою комнату, я снова раскрыл его книгу.
Я никогда раньше не задумывался над тем, для чего пишутся биографии писателей или философов. Ведь они пишутся и для того, чтобы показать, что между автором и его книгой существует единство. А как быть, если этого единства нет? Как быть, если автор похож на эстрадного актера, на затейника или светского болтуна, а его книга - это могучая мысль, искренний и трагический голос вдруг заговорившей истории и природы?
Я думал об этом, раскрыв книгу. Я думал об этом и о пистолетном дуле, поднесенном к виску, и о селедке с луком, и о пошловатом голосе эстрадника, о его пустых, захватанных, ничьих словах. Но ведь это была только маска. Маска, которую зачем-то надел на себя глубокий и тонкий человек.
Его книга - это был он сам. Он сам, и на этот раз без маски.
Книга была многоголоса. Она сумела слить себя со множеством людей,
Нужно было снова дать ответ на вопрос - что такое человек?
Уже сколько раз социологи на этот вопрос отвечали так: человек существо двойственное, это своего рода кентавр. Начало биологическо-животное срослось с началом духовно-социальным.
С тех пор как возникла цивилизация, человек стал стыдиться в себе того, что связано с физиологией и биологией. Он нуждался в иллюзии. Иллюзия помогала ему не замечать в себе животное начало. Иллюзия и связанный с этой вечной иллюзией талант. Эта иллюзия и породила искусство и науку.
Но вдруг время остановилось. Время остановилось, но часы шли. И от того, что шли часы, остановившееся время казалось еще более загадочным и страшным.
Человек вспомнил, что кроме того, что он человек, он еще и генотип. Слово "генотип" перешло из учебника генетики в бытовую разговорную речь. Оно было на устах у всех.
Генотип. Что это значит? Это значит, что каждый индивид-это одновременно и род. Ведь он, кроме себя, носит в себе бесконечное количество других. Это гены. Самое удивительное из того, что создала природа. Гены - это возможность для различных комбинаций, для появления все новых и новых, никогда не повторяемых индивидуальностей. Это резерв ,и бесконечный прогресс, без чего невозможна бы была биосфера.
Человек - генотип, фокус, в котором сходятся нити времен и еще нереализованных индивидуальностей.
Отнять у человека гены - значит, вырвать его из времени и оставить в пустоте.
Это и было осуществлено в эпоху войны машин.
Война кончилась. Уцелели миллионы людей. Но эти люди носили в себе только самих себя. Они были навсегда отрезаны от прошлого и будущего. Связь времен прервалась. Гены погибли.
Правда, сохранилась память соматических клеток, не пострадавших от радиации. Искусственным путем можно было продолжать человеческий род. Но соматические клетки, в отличие от половых, не были подчинены игре случая. Случай был изгнан из природы человека, а значит, была изгнана возможность реализации бесконечных комбинаций, неповторимость индивидуума. Бесконечность повторения одного итого же, вечность-вот с чем встретилось лицом к лицу человечество после войны машин.
А что дальше?
46
Мое возвращение в свой мир было довольно трафаретным.
Я проснулся и увидел бульвар, полный нянь, мам, бабушек и детей.
– Где я?
– спросил я дородную няню, сидевшую со мной рядом на скамейке.
– На Большом проспекте, гражданин, - ответила няня. Видно, после похмелья. Спите здесь уже который час.
Я посмотрел налево, направо. Да, детство еще существовало. Значит, я на своей Земле.
Вернувшись в свою комнату, я услышал телефонный звонок в коридоре.