Извини, парень
Шрифт:
Вторая криминальная пара: король исчез, как говорится, не сказавшись, так?
Ирина думала: куда он гнет?..
Ей начинало становиться страшно, что-то брезжило...
– Теперь. В этой паре не повезло также даме, как и в первой. Но если первая дама, в плачевном состоянии, все же присутствует на больничной койке, то вторая дама отсутствует. А кровь её присутствует в квартире, то бишь на месте предполагаемого преступления. Ввиду того, что, скорее всего, убита. Возможно. Не возражайте, слушайте. Трупа нет, и пока я его не найду, я не имею права заявлять на все сто процентов, что она убита. Короля также нет. Напрашивается совершенно
Дамы - жертвы. У второй дамы ещё и ограбление... Нет ли ограбления у первой дамы? Вот что интересно! Дорогая Ирина Андреевна, сейчас двенадцать - хорошее время для бандитов и сыщиков. У вас есть ключи от Лининой квартиры?
Ирина была так заворожена его рассуждением, что не поняла вопроса, а, поняв, не могла вспомнить, есть ли ключ. Она напрягла память, где-то он у неё был... Лина ей дала его давно, на всякий случай, когда Нелька уехала, а сама она перебазировлась в квартиру сестры. Но где же ключ? Неужели надо ехать в Клуб, куда, ей казалось, она не посмеет ступить.
Но тут свет озарил её память.
– Господи! Да он же у меня в сумке! закричала она.
– Я его так и не выкладывала!
Касьян аж подпрыгнул: отлично, дорогая моя. Едем! Машина на ходу, но запомните, ЧТО Я ВАМ ТУТ ПОНАРАССКАЗЫВАЛ, идет? А то вдруг я забуду!
И со смехом он скатился по лестнице, как мальчишка на долгожданную прогулку.
* * *
У Лины в квартире, то есть, у её сестры, уже поселился нежилой дух. Окна были закрыты, пыль на всех поверхностях, и на тахте валялась подушка со вмятиной от головы, лежащего на ней человека. Лины?!
Ирина горестно смотрела на все это, но Касьян не дал ей времени на грусть, он сказал: так, быстро, смотрите, где, что исчезло. Вы знаете её вещи? Отлично! Проглядите все внимательнейше... А я осмотрюсь.
Ирина скоро закончила осмотр - она хорошо знала Линины "места", и там оказалось все в порядке, ничего не пропало, только то, что было тогда, видимо, на Лине, - её любимые сережки с сапфирами и такой же перстень.
Касьян ходил, смотрел, зачем-то лазал в кухонный шкафчик, рассматривал рюмки, спросил Ирину, где Лина хранит лекарства.
Ирина показала, но там, видимо, для него ничего интересного не оказалось, он поморщился и отложил косметичку с лекарствами.
Они сели на тахту.
Касьян задумался, Ирина не мешала ему размышлять, а сама в толк не могла взять, за что? Почему именно Лина?
Наконец, Касьян что-то надумал, встал и начал обстукивать полы, стены, шкафы...
Ирина следила за ним с недоумением: что он ещё придумал? Ищет у Лины тайник? Смешно! Лина никогда ничего не прятала, да и прятать ей было нечего. Все её драгоценности лежали в открытом - не на ключе - ящичке.
Прошел на кухню, побыл там, потом - в туалет, ванную... Через короткое время крикнул Ирине, чтобы она пришла к нему.
Она вошла в ванную, увидела Касьяна, держащего в руке розовую, под мрамор, массивную плитку, одну из тех, какими были выложены стены ванной комнаты. Вид у него был комически-изумленный.
– Вот, - сказал он и отодвинулся в сторону.
Ирина увидела в стене прямо над самой ванной зияющую дыру...
– Или вы не знали свою подругу, или она очень скрытный человек. Или вы...
Ирина сначала не могла взять в толк, о чем он говорит. Но вскоре поняла, что дыра - это тайник, теперь пустующий! ... Вот так, - подумала она, и не
Они вышли из ванной.
Касьян сел и истово закурил. Устало спросил.
– Рассказывайте, Ирина Андреевна. Только без умолчаний, ведь дело идет о жизни вашей подруги. Она, имейте это в виду, вовсе не в безопасности.
И опять Ирине захотелось плакать: ну что она может ему рассказать? Когда сама ничегошеньки не знает! А он думает, что она хитрит. Как сказать ему так, чтобы он поверил? Господи! Научи!
– Вы можете мне верить или не верить, - с трудом начала она, но я говорю вам правду. Ни о чем подобном, она кивнула на кафелину, которую он принес в комнату и положил на тахту, я никогда не слыхала от Лины. И её траты и денежные дела мне хорошо были известны... Кстати, - вдруг обрадовалась она, - ведь это квартира её сестры! Вполне возможно, что это Нелькины штучки!
– Вряд ли, - покачал головой Касьян.
– Или же Лина знала, про эти, как вы говорите - "штучки"...
– Могла и не знать! А грабитель...
Но Касьян перебил её.
– Посторонних грабителей тут не было. Посторонний простенько дает по голове, а не выпивает рюмочку с хозяйкой... Вы понимаете? Есть определенный стереотип поведения у всех, и у грабителей тоже. Тут был человек знакомый, который ЗНАЛ. А знать он мог только от хозяйки, от Лины. Вы же говорите, что сестра её давно в отъезде?.. Так? Теперь вспомните о нашей карточной игре: две пары. Два короля и две дамы. Причем, короли молодые и, как я понял, не отягощенные моралью. Остановимся на Лине и Стасе. Кстати, у вас есть телефон Стаса с собой?
Ирина подумала, как хорошо, что она - человек дотошный и пунктуальный: она переписала у Володечки оба номера Стаса!
Касьян посмотрел на часы(была половина первого ночи) и пробормотал, обожмутся, - набрал номер.
Ответил ему мужской голос, явно немолодой, и не успел он вежливо сказать: Добрый вечер, как трубку перехватила женщина и истерично прокричала: кто это?!
Касьян стальным голосом сообщил, что он - друг Стаса, и тот ему необходим. Если спит - пусть разбудят.
Женщина совершенно зашлась: это вы?! Это опять вы? Я же сказала - он не пришел! До сих пор! И я не знаю, что с ним! А вы дергаете мне нервы!
– Я вот ему подергаю, как найду... Только не нервы. Я понятно говорю? А сейчас мужика своего позови.
Но женщина, правда, уже много тише, ответила, что он ушел в ванную. Позови немедля, а то придется приехать.
Когда тут же подошел отец Стаса, он ничего толком не мог сказать, кроме заверений, что сын скоро объявится или позвонит.
Трубка брякнулась, буквально на полуслове, на рычажок.
– Ну, вот видите, все начинает понемногу проясняться, - удовлетворенно посмотрел на Ирину Касьян, - теперь мы с вами кое-что ещё прошерстим и обдумаем...
Он как бы включал её на равных в расследование, Ирине было это приятно, хотя она понимала, что это - ход, специально для нее, чтобы она почувствовала большую ответственность.
– Стаса нет дома, а может, и есть... Но, скорее - нет. Маман что-то знает. Во всяком случае, мать, да ещё безумно любящая своего сыночка, не станет злобно истерить, а с рыданиями или трепетом хватает телефонную трубку, надеясь на лучшее. Папа к телефону не допускается, а уж если приходится допустить, то с суфлером, что папе не нравится, - кому понравится чувствовать себя идиотом?