Извращенная
Шрифт:
Они, конечно, не были похожи на провокационные фото Энни Лейбовиц из Ярмарки Тщеславия.
Освещение было медным.
Некоторые части Ханны были не в фокусе и обработка была вообще не хитрой.
Они выглядели как плохое порно.
Ханна вздрогнула, у неё закружилась голова.
– Что это такое? Где остальные? Разве только эти хорошо получились?
– Остальные не имеют значения.
Улыбка Патрика тянулась всё шире.
– Это золотая жила.
Для меня, кстати.
Ханна
– Ч-что всё это значит?
– Ой, ладно, Ханна.
Мне действительно нужно объяснять тебе всё это? Что, если твой папочка увидит эти фотографии?
Или, если это увидят его конкуренты? У меня есть друзья в высших эшелонах власти.
Это могло бы создать рейтинговую историю по TMZ.
А потом...
Пуф!
– Патрик щёлкнул пальцами.
– Пока-пока, компания Сената!
Тело Ханны бросало то в жар, то в холод.
– Ты не сделаешь этого!
– Я не сделаю? Ты совсем не знаешь меня, Ханна.
Ханна плыла мимо острова, все её надежды и мечты утекали от неё, сдуваясь как воздушный шарик.
Всё, что он говорил, все его похвалы были только уловкой.
– Пожалуйста, не показывай это никому.
Я сделаю что угодно.
Патрик приложил руку подбородку и поднял глаза к потолку, изображая глубокую задумчивость.
– Например, десять тысяч долларов к концу это недели.
Как насчёт этого?
У Ханны отвисла челюсть.
– У меня нет таких денег!
– Конечно есть, богатенькая девушка.
Глаза Патрика заблестели.
– Ты должна творчески подойти к вопросу поиска денег.
Я хочу наличными, и в конверте.
Отдай его парню по имени Пит, работающему в цветочной лавке на Тринадцатой Стрит.
Если ты этого не сделаешь, то будешь ссылкой недели.
Маленькому папиному помощнику придётся очень долго поработать, чтобы удалить всё это из Интернета.
И я сомневаюсь, что общественность будет доверять человеку, у которого дочь-подросток снимает одежду для посторонних.
Ханна уставилась на него.
Её взгляд снова упал на фотографии.
Внезапно, она осознала весь этот ужасный сценарий.
– Т-ты даже не настоящий фотограф? И у тебя нет связей в Нью-Йорке?
Ты меня просто подставил? Ты солгал мне!
Патрик рассмеялся и выставил ладони.
– Ты раскрыла меня.
Он наклонил своё лицо к Ханне.
– Я думаю, ты не единственная, кто хорошо лежит, мисс Мэрин.
Ханна не ждала ничего другого.
Она попятилась и побежала к двери, с трудом её захлопнув.
Здание показалось ещё более заброшенным, чем это было двадцать минут назад.
Пара внизу до сих пор спорила.
Казалось, кусок штукатурки на потолке вот-вот рухнет.
Сбегая
– Вот именно, - закричала Ханна.
Кто бы ни был этой сучкой Э, она найдёт её, пригнёт её к земле и заставит её заткнуться.
Она мчалась вниз по лестнице, её руки сводило, она с трудом хваталась за шаткие перила.
Но как только она достигла холла, он был пуст.
Передняя дверь болталась раскрытая на петлях, что было единственным признаком того, что там ктото был.
Но снова исчез.
.
Глава 20
Нет ничего лучше свежего горного воздуха.
Внедорожник Каннов, оснащённый тяжёлыми цепями и с привязанными к багажнику горными лыжами взобрался по круговой дороге на гору Ленапе.
Обслуживающий персонал в тяжёлых ватниках бросился к машине и начали снимать с крыши багаж.
Ноэль и два его старших брата, Эрик и Кристофер, вылезли из машины и разминали затёкшие ноги.
Ария последовала за ними, почти скользя по ледяному асфальту.
Эй, тут кто-нибудь слышал о соли?
Последняя, одетая в меха как принцесса, из автомобиля вышла Клаудия.
Кончик её носа был восхитительно розовым от мороза, а попа казалась идеально круглой в тёмносиних джинсовых леггинцах.
Каждый из обслуги, казалось, останавливался, чтобы поглазеть на неё.
– Вам нужна помощь?
– спрашивали они хором.
– Нужно что-нибудь вам отнести?
– О, вы все такие милые, - щебетала она в ответ и стреляя в них улыбками, от которых Арии хотелось блевать.
Ария повернулась к Ноэлю.
– Мы можем войти внутрь? Я здесь отмёрзну.
Когда они проезжали по берегу, столбик термометра показывал двадцать два градуса по Фаренгейту.
Ноэль усмехнулся.
– Это нормально ждать, когда ты находишься на вершине горы.
– Ты не будешь чувствовать холод, когда вы hiihto!
– ответила Клаудиа Арии взволнованным голосом.
Теперь Ария знала, что hiihto были финские лыжи.
Почему Клаудиа не могла сказать это на английском языке? Это не было так трудно.
Три долгих письма Небо.
Поймите его.
Ария выстрелила в неё натянутой улыбкой и улыбнулась, чувствуя себя жесткой и острой, как сосульки, которые свисали с крыши.
Это было едва ли не последнее место, где она хотела сейчас находиться, но она просто приходила в ужас от мысли, что потеряет хоть на секунду Ноэля из вида.
Клаудия могла вцепиться в него когтями, а что она могла противопоставить ей? В конце концов, его нынешняя подруга была всего лишь троллем.