Извращенные Сердца
Шрифт:
— Теперь это и твоя кровать тоже.
Она рассеянно кивнула и забралась под одеяло.
Я подошел к другой стороне кровати и лег рядом с ней. Она была напряжена, облокачиваясь прямо на подголовник. Я повторил ее позу.
— Ты собираешься провести всю ночь в таком положении?
— Что ты предлагаешь? — спросила она, и это показывало, как сильно она измотана. Моя Джем нервничала из-за того, что оказалась в одной постели со мной.
Я приподнял одну бровь.
— Я серьезно, Савио, — тихо сказала она. — Знаю, это похоже на игру, но... я хочу брака,
Серьезные разговоры не были моей специальностью. Я старался избегать их, но Джемма была права. Теперь мы были женаты.
— Нас ничто не останавливает. У нас есть вся наша жизнь.
Черт, я действительно так сказал.
— Да, — тихо ответила Джемма и огляделась. — Это очень странно.
Самое странное в этой ситуации было то, что снаружи вечеринка была в самом разгаре, а я разговаривал с девушкой в своей постели почти полностью одетый.
— Я знаю.
Мой взгляд скользнул по ее стройным плечам, по тому, как очертания ее груди дразнили меня сквозь футболку.
— Я не знаю, что делать, — призналась Джемма. — Или как себя вести.
— Как насчет того, чтобы просто лечь, начнем с этого?
Я вытянулся и подпер голову рукой, затем подождал, пока Джемма сделает то же самое. Она лежала на боку, лицом ко мне.
— Все равно странно.
Я протянул руку и коснулся ее щеки.
— Как насчет того, чтобы подвинуться поближе?
На ее лице промелькнуло подозрение. Наверное, я это заслужил.
— Только ради обнимашек.
— Обнимашек? — повторила она наконец с легким расслабляющим смешком.
— Грета так говорит.
Джемма подвинулась ко мне, и я обнял ее за талию, притягивая ближе. Она на мгновение напряглась, когда наши передние части прижались друг к другу, вероятно ожидая, что мой член пробьёт дыру в ее животе, но у меня было больше самообладания…по крайней мере, когда я этого хотел.
Она посмотрела вверх.
— Для тебя это, наверное, обычное дело, быть с девушкой в своей постели.
Быть в постели с девушкой, это точно. Но вот в какой?
— Ты единственная девушка, которая когда-либо была в моей постели.
— Серьезно?
— Да. Это мое место, и мне никогда не хотелось, чтобы кто-то вторгался в него.
— И вот теперь я здесь.
— Так и есть, — я убрал локон с ее лба. Я не возражал против ее присутствия здесь, совсем наоборот. Присутствие Джеммы не было похоже на вторжение в мое личное пространство. — Я хочу поцеловать тебя.
Джемма слегка кивнула, и я поцеловал ее рот, погрузившись внутрь. Ее глаза затрепетали, закрываясь, и я тоже закрыл свои, что делал редко, но, черт возьми, я просто хотел чувствовать. Джемма ощущалась прекрасно в моих объятиях. Ее тело сливалось с моим, наши ноги двигались ножницами, пока жар, исходящий от ее киски, казалось, не опалил мое бедро.
Моя ладонь прижалась к ее пояснице, испытывая искушение придвинуться еще ниже, и обхватить эти круглые ягодицы. Я хотел двинуться дальше, до самого конца, но больше всего мне хотелось доказать Джемме, что я уважаю ее решение. Если
Оторвавшись от поцелуя, губы Джеммы последовали за моим ртом, пока она не взяла себя в руки и не открыла глаза. В ее глазах я видел желание — ее тело практически кричало о большем, но если я и знал что-то о Джемме, так это то, что она могла быть чертовски упрямой, и очевидно, решила наказать меня за мой послужной список с другими женщинами.
Громко сглотнув, она убрала свою ногу с моей и оставила между нами пару сантиметров. Ее жар не угасал, а мой член пульсировал с каждым ударом моего сердца.
— На что будет похожа наша жизнь?
Об этом я тоже особо не задумывался. Вот уже долгое время мой распорядок дня оставался прежним. Утренняя тренировка, завтрак с кем-то из семьи, затем несколько визитов в рестораны и бары, которые платят за нашу защиту — смотреть, как они работают, чтобы убедиться, что они не забыли, кто их охранял. Встречи с моими братьями, разбирая работает ли Каморра хорошо, как смазанный двигатель. Боевая подготовка. Ужин с семьей, затем вечеринка и поиск траха на ночь. Принятие душа и повтор. В последние два месяца тоже, кроме чертовой части, привлекшей к еще одной вечерней тренировке, чтобы выпустить пар и заставившей меня еще больше разорваться.
— Я действительно хотела бы знать, о чем ты думаешь, — тихо сказала Джемма.
— Нет, не хотела бы, поверь мне.
Она обдумывала это некоторое время, позволяя мне рассмотреть ее лицо. Ее кожа была безупречна, каждый сантиметр ее тела был прекрасен. Мне действительно нравилось ее лицо без макияжа, когда в прошлом — с другими девушками — их утреннее лицо (если у меня было слишком сильное похмелье, чтобы исчезнуть сразу после секса) вызывало желание блевать.
— Кому ты доверяешь, Савио?
Ее глаза пытались проникнуть глубже, заглянуть за маску, которую я показывал людям.
Я выключил свет, потому что это достигло личного уровня, который я предпочитал обсуждать в темноте.
— Совершенно точно, моим братьям. Фабиано, конечно.
Даже Адамо. Он сильно изменился с тех пор, как провел год в Нью-Йорке, и кое-что из того дерьма, что он вытворял, ему удалось наверстать.
— Ты к ним обращаешься, когда тебе нужно поговорить?
Я никогда не разговаривал так, как это делала Джемма, даже с моими братьями. Я сам во всем разбирался. Юмор и сарказм были моим оружием против любых попыток моих братьев (особенно Нино) поговорить о некоторых вещах, через которые мы прошли в прошлом. В конце концов они сдались
Джемма ждала ответа.
— И все?
— Киара, в какой-то степени.
— Не Диего?
— В какой-то степени, но это другой уровень доверия, чем с семьей.
Для меня доверие было сознательным усилием. Я должен был позволить кому-то заслужить мое доверие. Я редко беспокоился об этом. Мы с братьями чуть не поплатились жизнью за то, что однажды, вернувшись в Штаты после убийства отца, доверились кому-то. Дружба была шаткой конструкцией, которая часто ломалась под тяжестью лучшей возможности.