Изыди, Гоголь!

Nemo Inc.

В Российской империи запрещено многоженство. В моем мире Орден тоже пытался навязать эту дрянь, но мы, колдуны и ведьмы, успешно отстаивали свободу любви и плотских утех. В основном, плотских утех. Здесь же Ковена, к сожалению, нет.

Впрочем, насколько я понимаю, запрет на многоженство отнюдь не мешает местной моли блудовать. Особенно дворянам. Ведь одно дело какие-то там любовницы, служанки и секретарши, а другое -- жена!

Но похоже на то, что Агата не принимает такое разделение. Теперь понятно,

в кого Ольга такая собственница.

Когда бедная секретарша, в которой чуть не прожгли взглядом дыру, уходит, я пробую кофе.

Редкостная дрянь. Но допускаю, что мой вкус искусил кофе с плантаций Барона Субботы.

Отставив чашку со своим кофе, Буран продолжает:

– - Да, дел было много. И одно из таких -- восстановить картину произошедшего в зале.

Патриарх Зиминых наклоняется над столом и сплетает пальцы в замок.

– - Судя по докладам и личным свидетельствам моих близких, вы пытались помешать похитителям и, вероятно, пострадали. Пострадали за мою дочь.

Буран заглядывает мне в глаза. Плохая идея.

Он не выдерживает давления прожитых мною веков и отводит взгляд. Поджимает губы, мнется.

Агата фыркает:

– - Он не любит признавать, что был не прав или что ему была нужна помощь.

Взяв стакан обеими ладонями, дворянка тоже заглядывает мне в глаза. Но если мужчин мой взгляд, обычно, пугает, то вот женщин…

– - Спасибо вам, господин Ворон, -- твердо кивает Агата.
– - От Зиминых, и лично от меня.

Только после этих слов она сглатывает ком в горле и робко отводит взгляд. Похоже, материнский инстинкт выше инстинкта размножения.

Патриарх Зиминых бросает на жену негодующий взгляд. Мол, кто разрешал тебе влезать, женщина?

Наконец он вздыхает:

– - Моя жена права. Посему благодарю вас от лица рода Зиминых. Сейчас союзники важны для нас как никогда. И именно поэтому…

Буран прищуривается и делает неопределенный жест рукой.

– - Прошу, снимите эту… маску.

Так вот зачем меня только что обхаживали! Так дорого продать пустые благодарности? А ловко он это придумал, я даже сначала не понял!

На моем лице проскальзывает ухмылка.

– - Мне и в ней хорошо.

Агата сокрушенно выдыхает, на лицо Бурана ложится тень.

Он откидывается на спинку кресла и говорит:

– - Тогда я буду вынужден считать ваше заступничество сговором с похитителями с целью втереться в доверие к моему роду.

Брат патриарха с начальником родовой гвардии напрягаются. Агата так и вовсе восклицает:

– - Буран! Ты в своем уме? Ты же видел, в каком состоянии был господин Ворон, когда…

– - Да, видел, -- обрывает Буран.
– - А теперь я вижу, что выглядит он очень даже бодрым и свежим!

– - Спасибо, стараюсь, -- усмехаюсь я и отпиваю еще кофе.

Обожаю семейные ссоры.

Агата, глядя на мужа исподлобья, тихо произносит:

– - Ты ищешь врагов, там где их нет.

– - Там, где их нет? Очнись, женщина!
– - патриарх всплескивает руками.
– - На нас не просто напали, нашу дочь не просто похитили. Наши враги знали все дороги к имению, знали все о наших патрулях, даже об охранных системах в нашем хранилище!

Агата отворачивается. Буран, посверлив ее взглядом, выдыхает:

– - Это предательство, Агата. Говоришь, ищу врагов там, где их нет? Да я сейчас даже Ледовикину не могу доверять!

Начальник гвардии, прошляпивший дочь патриарха, склоняет голову.

В кабинете воцаряется тишина. Каждый думает о своем. Недолго, потому что я вскоре хмыкаю:

– - Довольно оптимистично. На вашем месте, Буран Казимирыч, я не доверял бы ни родным, ни даже самому себе.

– - Что это значит?
– - хмурится Буран, а за ним и остальные.

Я задумчиво наклоняю голову вбок, подбирая слова.

– - Полагаю, Агату Павловну можно в расчет не брать. Редкая мать в каком-либо деле поставит под удар своего ребенка.

– - Вот уж спасибо, -- фыркает Агата.

– - Но что насчет вашего брата?
– - продолжаю я.
– - Не помню, чтобы он вообще был на празднике.

Север опережает брата.

– - Я был, но недолго. Вышел на задний двор покурить. Там я и столкнулся с… -- он пытается пошевелить рукой в люльке, из-за чего морщится.
– - С похитителями.

– - Защитный артефакт остановил три из четырех пули, -- вставляет мрачный Буран.
– - Если бы не он, мой брат бы погиб.

– - А четвертая пуля?
– - спрашиваю я, не отрывая глаз от Севера.

– - На нее заряда артефакта не хватило.

– - Можно сказать, мне повезло, -- криво улыбается брат патриарха.

Под моим взглядом он съеживается и отводит глаза.

– - Конечно, -- киваю я и отворачиваюсь.
– - Ну, а что насчет вас, Буран Казимирыч. Вы куда-то пропали прямо перед налетом в бальный зал.

Буран резко подается вперед и упирается руками в резные подлокотники своего кресла.

– - Ты обвиняешь меня в том, что я похитил собственную дочь? Советую подумать перед ответом.

Меня волной обдают магические возмущения, а температура в кабинете заметно падает. Не похоже, чтобы этот мальчишка давил своей силой специально. Скорее, у него просто такая натура -- вспыльчивая.

Как ни парадоксально.

Я ловлю взгляд Агаты, которая ежится от холода, и вздыхаю:

– - Тяжело же живется, когда вокруг одни враги.

Короткого движения моей руки, которая даже не отрывается от подлокотника, хватает, чтобы развеять все возмущения и привести магический фон в порядок.