Изыди, Гоголь!
Шрифт:
Закончив украшать пол своей кровью, я разгибаюсь и оглядываю проделанную работу.
Алая печать призыва пяти метров в диаметре. На ключевых сигилах снаружи контура стоят восковые свечи. Когда они загорятся, сигилы замкнут круг печати, и призванная нечисть попадет в ловушку.
Будь я один, то обошелся бы без защитных мер. Но со мной мать моей невесты, а рисковать ее жизнью будет немного некрасиво.
Для проведения ритуала мне расчистили подсобное помещение для слуг где-то в подвале. Сперва меня хотели отправить во двор,
Помимо нас с Агатой в комнате находятся Влада, личная служанка моей невесты, и двое детин из числа родовой гвардии для охраны госпожи Зимины.
– - Вам точно не нужен отдых?
– - интересуется Агата.
Она с беспокойством следит за тем, как на моей ладони заживает последний порез от ножа. Я в ответ только подмигиваю, а затем возвращаю оружие одному из гвардейцев.
Вряд ли Зимина переживает из симпатии ко мне. Скорее, беспокоится, что я ослабну и не смогу вернуть ей дочь. И на то есть объективные причины.
Обычно натуральные, то есть нарисованные подручными средствами магические печати не требуют для своего создания твоей крови. Но мне приходится ее использовать, чтобы снизить траты маны до минимума.
Вместо маны печати на крови питаются твоей жизнью. Буквально твоими годами. Поэтому Магия Крови, по крайне мере, в моем мире довольно непопулярная Школа.
Можно, конечно, собственную кровь заменить чужой. Но это уже жертвоприношения, за которые Орден гонял, распинал и наваливал за обе щеки. Так что, на мой взгляд, самое эффективное решениее проблем Магии Крови -- это бессмертие.
Бессмертие вообще решает почти все проблемы.
Ключевое слово -- почти.
Я неглядя протягиваю руку. Агата послушно передает клетку. За железными прутьями топчется черный петух.
– - Таких даже на черном рынке не достать, -- замечает рыжая бестия.
– - Мне пришлось вспомнить знакомых, которых я давно пыталась забыть...
Взгляд женщины меркнет, она обнимает себя руками. На изящной, как терновая лоза, фигуре идеально сидит черно-красное платье. На открытые плечи лавой спускается копна рыжих волос, а из выреза на бедре выглядывает стройная ножка.
Но, несмотря на любовь к откровенному стилю, в этот момент Агата кажется маленькой беззащитной девочкой.
Какое же прошлое объединяет их с Маргаритой?
– - Не забывайте, ради кого вы это делаете.
Агата поднимает на меня удивленный взгляд. Выпрямив спину, она возвращает себе привычную горделиво-холодную стать. И благодарно кивает мне.
Я подхожу к краю магической печати и открываю клетку. Птица не спешит на свободу.
При виде меня она забивается в угол клетки. Приходится вытряхнуть ее и пинком отправить в центр круга.
Это отчасти забавно, если знать, что местные маги целовали бы этого петуха под хвост, только бы он не протянул крылашки раньше положенного.
Все-таки черные петухи в обоих мирах считаются защитниками от нечистой силы. Выражаясь по-местному, сигнализация. Потому черные петухи частые гости на тех ритуалах, где магам нужна защита от того, к чему они обращаются.
Но не в моем случае.
Я оборачиваюсь к непрошенным зрителям и говорю:
– - Еще не поздно уйти.
Агата лишь упрямо вздергивает подбородок. Служанка, ясное дело, без приказа никуда не уйдет. А гвардейцы…
Они, кажется, и рады бы, но между неизвестными чудищами и гневом своего начальника бойцы выбирают первое.
К слову, Ледовикин с патриархом Зиминых сейчас контролируют поисковые группы и разрабатывают планы вызволения моей невесты.
Агата же, хоть и не уступает тому же Ледовикину в чистой магической силе, ни в первом, ни во втором деле не смыслит. Но быть полезной хочет. Вот и напросилась ко мне в помощницы.
Если честно, мне эта девица тоже даром не сдалась. Так теперь еще и за ее безопасность отвечать. Потому что данный ритуал призыва требует еще и заклинания подчинения призванной нечисти. А на него у меня маны точно не хватит.
Я устало вздыхаю:
– - Советую подойти ближе, -- и маню Агату пальцем.
– - Так?
– - она делает ко мне шаг.
– - Ближе.
Совершенная по своей форме и размеру грудь Агаты почти касается моей руки.
– - Так?
Аристократка вызывающе вздергивает бровь.
Рыжая бестия наверняка играет на зрителей. Служанка вряд ли, но гвардейцы точно доложат о странном интересе госпожи своему начальнику. А тот патриарху.
И это чтобы просто пощекотать нервы блудливого мужа ревностью. Во время похищения их дочери.
Интриганская порода аристократов налицо.
Как же меня раздражает смертная моль. С другой стороны, без нее жизнь будет совсем пресной.
– - Пойдет, -- хмыкаю я и щелкаю пальцами.
Свет тотчас тухнет. Петух заводит свою противную песню. Печать призыва резонирует с его голосом, и тот обретает вибрирующее эхо.
Не проходит и минуты, как на зов откликаются.
В кромешной темноте раздается зловещее рычание. Петух тут же затыкается, но это не спасает его. Миг -- и комнату заполняют хруст костей и чавканье звериных пастей.
Вздрогнувшая Агата льнет к моей руке, без стеснения прижимается мягкой, но упругой грудью.
Женщин всегда пугает неизвестность. Но стоит Агате ощутить мое присутствие, услышать мой успокаивающий шепот, как ее частое дыхание выравнивается, а тело расслабляется.
Нас окружает самая обычная темнота, так что для меня происходящее как на ладони. И когда наступает момент, я произношу:
– - Narae.
Четыре свечи на ключевых сигилах и еще с десяток в углах комнаты разом вспыхивают. Комната освещается для обычных глаз. Агата завороженно следит за рисунком печати.