К черту моральные принципы
Шрифт:
Он подходил медленно, держа руки на виду. А я вдруг поняла, что ноги меня совсем не держат, и опустилась на так кстати подвернувшийся стул. Мужчина уже был рядом, он аккуратно забрал из моей безвольной руки нож, положил на стол.
— Ну, все же в порядке? — полуутвердительно спросил он.
А я... Я вдруг разревелась. Совершенно позорным образом разревелась, просто безобразно, как не плакала даже после взрыва заправки. Слезы хлынули неудержимо, да и желания их удерживать не было.
Темноволосый обнял меня, аккуратно прижал к себе. Теперь я
Минут через десять, когда моя истерика пошла на убыль, он аккуратно отстранился и достал из кармана пачку носовых платков:
— Вот, возьмите.
— Спасибо, — прогундосила я. — Мне бы умыться. Можно?
— Конечно. Что за вопрос!
— Ой. А где все? — Только сейчас я заметила, что, пока я портила слезами рубашку незнакомца, остальные три незваных гостя и Стас куда-то исчезли.
— Отнесли его в комнату, здесь места мало. Вы умывайтесь и тоже приходите.
В ванной я посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Глаза покраснели, опухли. Чуть повыше скулы набух здоровенный красный кровоподтек, да еще и стрижка эта кошмарная! В таком виде можно на Хеллоуин без костюма ехать.Но делать нечего, все уже полюбовались на мою стрижку и на будущий синяк. Пудры, чтобы замаскировать кровоподтек, у Стаса нет. И вообще, буду тут прохлаждаться — пропущу все интересное. Я наскоро умылась холодной водой и побежала в комнату.
Заботливо накрученный мною скотч со Стаса сняли, но надели наручники. Когда я входила, беловолосый как раз заканчивал бинтовать ему голову. Судя по уверенным, профессиональным движениям, это занятие было ему не внове.
— Как он? — спросила я. Все-таки было опасение, что Стас не переживет такого близкого знакомства с финской сантехникой. — Надеюсь, не при смерти?
— Да ерунда, — отмахнулся здоровяк. — Отделается сотрясом. Даже череп не проломлен.
— Уффф... Ну хорошо. Я боялась, что убила его.
Темноволосый посмотрел на меня с веселым изумлением:
— Да уж, приложили вы его знатно, Алиса Андреевна.
— Давайте на «ты» и без отчества, — попросила я. — Я все-таки не настолько старая. И вообще нечестно. Вы знаете как меня зовут, а я вас — нет.
Мужчины переглянулись.
— Леша, — представился беловолосый.
— Дмитрий, — тот, который в черных очках.
— Макс, — рыжий, в косухе.
— А я — Костя.
— Ладно, хватит разводить реверансы, — подал голос Дмитрий. — У нас есть два вопроса: где третий и куда делся «Белый лотос».
— «Белый лотос» куда-то делся? — изумилась я. — Два дня назад он был на месте.
— Где?! — резко повернулись ко мне все четверо.
— На «Полежаевской», где всегда. А что?
— Где на «Полежаевской»?! Где конкретно?!
— Ну, точный адрес я не помню. Надо в Интернете посмотреть, там наверняка есть. Салон магии «Белый лотос», набираете в поисковике.
Несколько минут мужчины смотрели на меня с подозрением. Потом белобрысый откинулся и захохотал. К нему присоединились остальные.
Я смотрела на это веселье со смутной обидой. Вот так всегда: хочешь помочь людям — и за это же огребаешь. Чего я такого смешного сказала? Очевидно, моя обида и недоумение хорошо читались, потому что, когда компания отсмеялась, Костя пояснил:
— «Белый лотос» — это картина Николая Рериха. Потерянный шедевр.
Черт! Ну почему я не спросила у Стаса, как называлась картина?! Не пришлось бы сейчас краснеть. И понятно, что странные китайцы тут ни при чем, визитку я нашла в кармане Колиной куртки, который тоже ни при чем...
— Мне кажется пришла пора кое-что прояснить. — В голосе Дмитрия уже не было и намека на веселье. — Алиса, ты знаешь, где твой муж?
— Бывший, — машинально поправила я.
— Хорошо, пусть будет бывший. Где он?
Где сейчас Лаптев? Хороший вопрос.
— Точно не знаю. В каком-нибудь морге.
– Что?
— Как так?
— Ты уверена?!
Вопросы посыпались одновременно с разных сторон. Да, мне тоже удалось их удивить. «Один — один».
— Тихо, — скомандовал Дмитрий. — Дайте даме слово. Алиса, расскажи все по порядку.
— А что мне за это будет? — мстительно поинтересовалась я.
Последовал короткий и выразительный обмен взглядами. Потом Костя осторожно спросил:
— А чего бы ты хотела?
Ага, знаем мы эти приколы. Не на ту напали!
— Нет, так дело не пойдет. Я жду ваших предложений.
— Алиса, — голос Кости стал выразительным и даже проникновенным, — ты же понимаешь, что не имеешь права претендовать на картину?
Я и не собиралась. Они меня просто задели своим покровительственным отношением.
— А вы имеете?
— Наш клиент имеет. Он является прямым потомком последнего законного владельца «Белого лотоса».
— А откуда я знаю, что вы те, за кого себя выдаете? Документов я пока не видела, а если всем подряд на слово верить, то вот что получается! — Я демонстративно потерла кровоподтек и поморщилась.
Опять молчание, обмен многозначительными взглядами.
— Ладно, справедливо.
Алексей достал из кармана корочку, раскрыл. В руки не дал, гад. Назло ему я чуть ли не с лупой облазила удостоверение. Выяснила, что ему тридцать два года, а фамилия у него Удальцов. Название агентства «Бекасов и товарищи» показалось мне немного нелепым, но сама корочка выглядела убедительно. Еще немного потянув время, уже исключительно из вредности, я смилостивилась:
— Убедили. Меняюсь баш на баш. Вы мне тоже рассказываете все. И с самого начала.
В воздухе повисла неприятная тяжелая пауза. Очевидно, мое предложение не пришлось им по вкусу.
— Алиса, — с нажимом процедил Дмитрий. — Ты не имеешь права претендовать на эту картину.
Зол. Страшен. Давит. Давит почти физически. Кажется, снимет очки — и меня снесет его взглядом. У остальных тоже физиономии «кирпичом». Меня здесь не любят... Хвала Жужельскому за закалку, такими наездами меня не проймешь.