К гадалке не ходи...
Шрифт:
– И что ты решила? У тебя час остался.
– Не знаю, - пробурчала Саля сквозь подушку. – Может, ты посоветуешь?
– Я думаю, надо пойти.
– Зачем? Какой смысл встречаться, если я не выйду за него?
– Тогда не ходи.
Саля приподняла голову и смерила подругу едким взглядом:
– КАК я могу не пойти? Мы договорились. И… Это первое свидание в моей жизни. Я не могу не пойти!
– Тогда иди, женщина, и оставь меня в покое, - засмеялась Патя. – У меня семинар завтра, а ты мне все мозги сделала уже.
– Легко тебе говорить…
– А что тут
– Про мою тетю так не говори, - холодно отчеканила Саля и снова зарылась в подушку, представила лицо Хаджи. Он пригласил ее на свидание! Сердце приятно замерло в груди. Конечно, она пойдет, тут нечего даже и думать. А имя? Там видно будет…
Хаджи сидел на лавочке у самой кромки воды. «Лавка влюбленных», стоявшая особняком на берегу озера Ак-Гёль. Саля знала это. А он? Не мог не знать. На ней снова был траур, но уже не джинсы, а длинная юбка почти до пят.
– Привет! Давно ждешь?
Парень поднялся ей навстречу.
– Нет, ничего страшного. Охота тебе была ехать в Сипарку, тут тоже полно стоматологов.
Саля загадочно улыбнулась.
– Пройдемся? А то холодно сидеть.
Они побрели вдоль озера в сторону памятника русской учительнице. Интересно, они похожи на пару? – думалось Сале. Говорить не хотелось, просто идти бы и идти рядом с ним, ловя каждую секунду его присутствия.
– Ты снова в черном, - заметил Хаджи.
– Тетя умерла, - коротко ответила Саля.
– Мои соболезнования. Пломба не выпала?
– А должна была?
– Я подумал было поставить что-то ненадежное, чтоб снова был повод встретиться, но решил, что это слишком жестоко.
– А я.., -Саля осеклась, но потом решилась. – Я подумала, сколько нужно съесть шоколадок, чтоб появился новый кариес.
У нее даже дух захватило от собственной смелости. Это было почти признание. Не слишком ли рано она выкидывает белый флаг? Может, стоило быть более неприступной, как учила Патя? Нет, с ним совершенно не хотелось ничего из себя строить. Пусть все будет как есть: да, она не красится и не носит мини, и сдается без боя.
– Скажу по секрету, шоколадки – не самый лучший способ. Ириски и «Коровки» значительно эффективнее!
– Я учту на будущее.
– Только не принимай как руководство к действию.
– А как же иначе попасть к тебе на прием?
– Ты можешь просто позвонить, я запишу вне очереди.
Саля украдкой взглянула на Хаджи, и успела заметить, как он отвел взгляд.
«Что он во мне нашел? Такой красивый, остроумный, обаятельный, а я… Это же не шутка? А вдруг они меня разводят? И Патька, и Керим, и он? Да нет, Патя шутница, но не до такой степени».
– Тебе очень идет, когда ты так одета. Вообще не люблю, когда девушка одевается вызывающе. Посмотри вон на них, -
– Это что, одежда горянки, мусульманки? – продолжал Хаджи. – Я таких называю «кариес». Это болезнь нашего общества. Также быстро прогрессирует, если не лечить.
– Предлагаешь на них ставить пломбу?
– Именно. Особо запущенные случаи я бы вырвал с корнем. Вот этих, например, - он кивнул в сторону парочки, тесно прижавшейся друг к дружке на скамейке, - обоих на удаление.
Саля с опаской взглянула на Хаджи:
– И как же их удалять?
– Депортация, - серьезно ответил он, потом рассмеялся, - шучу. На самом деле я не знаю, что с ними делать на практике. Поэтому работаю с зубами, а не с людьми. Ты подойди спроси у них, кем они себя считают. Будут бить себя в грудь, крича, что они самые мусульманские мусульмане на свете. А копнуть глубже – и пост-то некоторые держат только по привычке. Знаешь, я всегда поражался девушкам, стремившимся как можно больше открыть своих…мест для взгляда другим мужчинам. Им что, нечем больше зацепить, кроме как голыми ногами?
– Почему обязательно они одеваются для мужчин. Может – для себя, - попыталась вступиться за «своих» Саля.
Хаджи фыркнул:
– Ты сама поверила в то, что сказала? Где-то в Европе старые кошелки может и одеваются для себя. Но наши кавказские девчонки все это делают из-за мужиков. У них психология такая. Все для того, чтобы выскочить замуж. А если муж надоел, начинается шоу для посторонних, чтоб как-то себе приятное сделать. Скажешь, нет? Вот ты, представитель, так сказать, противоположного пола, скажи, что это не так, что ту юбку надела для себя?
Саля не нашлась, что ответить в свое оправдание. Она не понимала, нравится ли ей то, что говорит Хаджи. С одной стороны, она не могла не признать правоту его слов, с другой – пугало то, что он начал «проповедовать». «Уж не ваххабит ли он?
– подумала Саля. – Посадит дома, наденет на меня чадру».
– Если тебе так омерзительна та юбка, зачем же ты пригласил меня встретиться? И джинсы тоже вроде заметил? – в упор спросила она.
– Я же не юбку встретиться пригласил, а тебя.
Что-то сладко заныло в груди. Мир поплыл перед глазами. Саля постаралась незаметно смахнуть набежавшие слезы, но он уловил движение.
– Я тебя расстроил? Что стало?
– Да нет. Все в порядке.
– Слушай, Саля, - Хаджи встал перед ней, вынудив остановиться, - я не из тех ребят, что встречаются с девушками просто так. Если я с кем-то встретился, значит у меня есть интерес, понимаешь? Просто я серьезно к этому отношусь и, надеюсь, ты тоже. Я считаю, что чем сплетничать и болтать о погоде, люди должны выяснить, совпадают ли их взгляды на эту жизнь, кому что нравится, кому что неприемлемо. Может, я не сильно верующий мусульманин, но стараюсь по мере возможности. Поэтому если тебе нравятся штаны и юбки по колено, и ты не готова с ними расстаться, лучше скажи сразу. Потому что моя жена так ходить не будет.