К истокам слова. Рассказы о науке этимологии
Шрифт:
Остается ещё одна модель: *velk-ti(-> др. — русск. влhчи, русск. влечь) -> *volk-ъ(-> волок); *rek-ti(—* др. — руcск . речи‘говорить, сказать’) -> *rok-ъ(сравните русск. про-рок), В обоих этих случаях — к– не является суффиксом, а входит в состав корня. Во всех предыдущих примерах глаголы никакого — к– не имели. Здесь же глагол относится к имени так же, как и в случае везу: воз(чередование е/о), а — к– входит в состав как глагольного, так и именного
Если допустить, что слово мракъотносится к последнему словообразовательному типу, то мы должны считать его заимствованием из старославянского языка. Поскольку одна из особенностей, типичных для отношения старославянизмов к исконным русским словам, хорошо известна ( врагъ — ворогъ, градъ — городъ, прахъ — порохъи т. п.), мы можем восстановить праславянскую форму *morkъ, которая закономерно даёт старославянское мракъи русское диалектное морок‘мрак, мгла’ (сравните об-мороккак ‘потемнение сознания’). Производным от морокявляется слово морочить(буквально: ‘темнить, затемнять’).
Используя аналогию со словом волок, мы можем составить следующее пропорциональное уравнение для решения вопроса об этимологии слов мраки морок: *velk-ti: волок= x: морок. Нетрудно определить, что x= *merk-ti. Однако если первая реконструированная форма *velk-tiзакономерно отражается в виде древнерусского влhчи(влечь) [69] , то простой глагол *merk-tiв славянских языках не сохранился.
69
Сравните также русское влекуи литовское velku[вялк'y] ‘тащу, волочу’.
И здесь нам на помощь опять приходит литовский язык, в котором сохранился глагол, полностью совпадающий с реконструированным праславянским словом: литовск. merkti[мярькти] ‘закрывать веками, жмурить (глаза)’.
Следовательно, сравнение литовского merktiи русских слов мороки мракпозволяет говорить о наличии этимологической и смысловой связи между ними. Из этого сравнения можно сделать вывод о том, что этимологически мракпредставляет собой субъективное восприятие тьмы как ощущения человека с закрытыми глазами. Эта связь между понятиями ‘закрывать глаза’ и ‘тьма, мрак’ могла поддерживаться и обратным впечатлением: закрывая глаза, человек как бы «выключал» зрительный образ окружающего мира, словно погружаясь при этом во мрак, в темноту.
О том, что всё это не оторванные от реальной жизни общие рассуждения, свидетельствуют факты самого языка. Так, родственными литовскому глаголу merktiявляются такие русские слова, как су-мерк-и, с-мерк-атъ(ся), мерк-ну-ть. Древнерусское меркнутиозначало ‘темнеть, смеркаться’, а в ряде родственных славянских языков соответствующее слово имеет значение ‘мигать’. Да и сам литовский глагол merktiозначает не только ‘закрывать глаза’, но (в возвратной форме) также ‘гаснуть, темнеть’ (например, о свече, солнце и т. д.).
Зракъ и злакъ
Этимология древнерусского слова зракъ‘вид’ как мы уже убедились, особых затруднений не представляет. Сложнее обстоят дела в случае со словом злакъ. Ни модель зна-ти– > зна-к-ъ, ни *merk-ti– > мрак-ъздесь не подходит. Иное дело, если мы наше пропорциональное уравнение построим на основе аналогии со словом зракъ: zer-ti(-> зрhти): *zor-k-ъ(-> зракъ) = x: *zol-k-ъ(-> злакъ). Решение этого уравнения очевидно: x= *zel-ti. Впрочем, на первый взгляд, пользы из этого решения мы не извлекли никакой, ибо в славянских языках нет никаких следов реконструированного нами глагола.
Но обратимся (в который уже раз!) к литовскому языку. Поскольку славянскому з в литовском будет соответствовать z(cм. таблицу соответствий), мы ожидаем встретить здесь и действительно находим глагол zelti[жяльти] [70] , который имеет значение ‘расти, произрастать’. Производными этого глагола являются такие литовские слова, как zelmuo[жялм'yо] ‘росток’, zeimenys [жяльмяни: с] ‘посевы’, а с другим гласным в корне — zole[жол'e:] ‘трава’. В русском языке словами с «растительной» этимологией (то есть связанными с глаголом, означающим ‘расти, произрастать’), помимо слова злак, являются также зелье [71] и зелень. Древность этих слов и их значений подтверждается такими индоевропейскими соответствиями, как латинское слово helus, (h)olus[х'eлус, (х)'oлус] ‘зелень, овощи’ или фригийское zelkia[з'eлкиа] ‘овощи’.
70
Читатель, вероятно, заметил, что те праславянские слова, которые в этимологических реконструкциях даются под звёздочкой, довольно часто обнаруживаются в современном литовском языке. Строй этого языка настолько архаичен, что болгарский академик В. Георгиев высказал по этому поводу, казалось бы, совершенно парадоксальную мысль: поскольку мы не располагаем непосредственными данными праславянского языка, их место в исследованиях, в отдельных случаях, могут заменить данные… литовского языка. Некоторые из рассмотренных нами примеров подтверждают эту мысль болгарского учёного.
71
В различных славянских языках это слово имеет «родственников» с различными значениями: ‘трава’, ‘зелень’, ‘злак’, ‘капуста’, ‘щавель’.
Наконец, следует добавить, что по названию растений в языке очень часто даются обозначения различных цветов и цветовых оттенков: вишневый, малиновый, сиреневый, оранжевый(сравните франц. orange[оранж] ‘апельсин’), лимонныйи т. п. Русское прилагательное зелёныйи литовское zalias[ж'aляс] ‘зелёный’ с этимологической точки зрения означают цвет растущей травы, кустов и деревьев. Аналогичное семантическое развитие имело место и в случае с англ. to grow[ту гр'oу] ‘расти, произрастать’ и green[гри: н] ‘зелёный’, где цветовое обозначение также было основано на абстрагировании одного из внешних признаков растения.
Итак, мы убедились, что аналогия играет очень важную роль в истории языка. Действие аналогии здесь основано на тех же общих принципах, что и решение пропорционального уравнения. Вот почему этимологам в своих реконструкциях постоянно приходится, вскрывая древнейшие этапы развития языка, решать задачи, подобные тем, которые в своё время все мы решали на уроках арифметики.
Разумеется, этимологические задачи гораздо труднее несложных пропорциональных уравнений. Число неизвестных в этих задачах обычно не сводится к одному лишь «иксу»: здесь будет и «игрек», и «зет», и целый ряд других неизвестных. Рассмотренные нами примеры лишь в самых общих чертах иллюстрировали схему решения подобного рода этимологических задач.
И в заключение отметим, что каждый пример на пропорциональное уравнение в задачнике по арифметике может быть решён если не учеником, то учителем. Что же касается этимологических задач, то многие из них до сих пор остаются нерешёнными. Таких задач без ответа можно немало найти в любом этимологическом словаре любого языка.
Глава десятая
Несколько не совсем обычных этимологий
Если бы все анализируемые слова входили в определённые, причём хорошо известные типовые системы фонетических, словообразовательных и семантических изменений, то в работе этимологов, пожалуй, не было бы почти никаких трудностей. К сожалению, однако, каждая из этих систем подверглась в языке весьма существенным преобразованиям. Кроме того, существует немало слов, возникновение которых вообще не связано с той или иной системой.