К истокам слова. Рассказы о науке этимологии
Шрифт:
Столь же конкретные значения лежат в основе многих абстрактных слов, связанных с выражением внутреннего душевного состояния человека. Так, с глаголом горетьэтимологически связано не только прилагательное горький, но и существительное горе. Сходную этимологию имеет также слово печаль(к глаголу печь).
Нередко слова, означающие ‘горе, печаль’, образуются от глаголов со значением ‘грызть’, причём образ душевного состояния здесь опять складывается на основе совершенно конкретного действия. К примерам подобного рода можно отнести украинское грижа‘печаль’ (к гризти), ряд литовских слов, образованных на основе grauz– [гр'aуж-] ‘грызть’, русское угрызения(совести) и, быть может, грусть. Одна из наиболее правдоподобных этимологии последнего слова связывает его с глаголом грызть.
Стыд и срам
И в древнерусском языке, и в диалектах современного русского языка слово стыд(ъ)засвидетельствовано также с гласным ув корне, студ(ъ).Эти два варианта слова отражают древнее славянское чередование y — ы, которое мы находим также в случаях дух– — дых(сравните от- дых, дых-ание), слух — слых, у-пруг-ий — прыг-атьи т. п.
Форма слова студ(ъ)позволила этимологам сопоставить его с такими словами, как про-студ-аи стужа(из *студ-ja). В результате этого сопоставления этимология слова студъ/стыдъбыла истолкована следующим образом. Первоначально это слово имело значение ‘холод’, затем — физическое ощущение холода, которое испытывает лишённый одежды человек. Однако обнажённый человек испытывает не только физическое ощущение холода, но и чувство нравственного смущения, которое также стало обозначаться словом студъ/стыдъ. Таким образом, слово из области физических ощущений перешло в более абстрактную сферу ощущений нравственно-этического порядка. Дальнейшее развитие значений слова студъ/стыдъприводит к тому, что оно начинает обозначать чувство смущения, возникающего у человека, когда «обнажаются» какие-то его недостойные поступки. А отсюда недалеко до таких значений, как ‘позор’ и ‘угрызения совести’, — значений, которые в наши дни стали у этого слова наиболее распространёнными.
В сравнительно позднее время (уже в историческую эпоху развития русского языка) за основой студ– закрепилось преимущественно значение ‘холода’, а за основой стыд– - значение ‘чувство стыда’. Хотя такие примеры, как чешское stydnouti[стыднути] ‘стынуть’ и русское диалектное студ‘срам, поругание’, говорят о том, что это разграничение не всегда и не везде было проведено последовательно.
Опираясь на этимологию слова стыд, а также на другие примеры использования слов со значением ‘холод’ при формировании лексики морально-этического характера [78] , замечательный русский языковед Б. А. Ларин предложил новую этимологию слова срам. Эта новая этимология основана на сопоставлении старославянского срамъи древнерусского соромъс литовским sarma[шарм'a] ‘иней’. Оба слова могут быть возведены к одной и той же основе *k’orm– (см. таблицу фонетических соответствий). Семантическая же модель здесь аналогична случаю со словом студъ/стыдъ. Кстати, литовское sarma‘иней’ относится к старославянскому срамътак же, как старославянское мразъ‘иней’ и другие славянские слова с тем же значением относятся к слову мразь.
78
Сравните, например, старославянское мразъ, русское морози мразь, мерзкий, стылый‘холодный’ и стылый‘постылый’, русское диалектное стыгнуть‘стынуть’ и древнегреческое stygnos[стюгн'oс] ‘ненавистный’ и т. п.
‘Короткий’ и ‘поперечный’
Случаи, когда в основе наших современных абстрактных понятий и выражающих их слов лежат понятия и слова конкретные, уже встречались нам неоднократно. Вспомните хотя бы пример со словами ловить, схватыватьи (->) пониматьили оплот‘стена’ -> ‘защита’. Кстати, и самое слово защитасодержит в своём корне не менее конкретную основу слова щит.
Но особенно много примеров развития значений от конкретного к абстрактному можно найти среди слов, обозначающих форму предметов или выражающих пространственно-временные отношения. Выше мы уже сталкивались с такими словами, как кривой, косой, предыдущий. Русское слово глубокийстановится этимологически ясным при сопоставлении с древнегреческим глаголом glypho[глюпхо:] ‘выдалбливаю’. Это сопоставление позволяет значение ‘глубокий’ возвести к более древнему и более конкретному значению ‘выдолбленный’, так же, как, например, в случае с сербским д'yбок‘глубокий’ (к д'yбим‘долблю’) или болгарское дълб'oк‘глубокий’ (к дълбам‘долблю, выдалбливаю’).
Слово овальныйпредставляет собой заимствование в конечном счёте из позднелатинского ovalis[ов'a:лис] ‘яйцевидный’. Последнее слово в свою очередь образовано от существительного ovum['oвум] ‘яйцо’. Сходное происхождение имеет слово спиральный. Его основой послужило латинское существительное spira[сп'u:ра] ‘изгиб, виток’, заимствованное из греческого языка.
В плане формирования абстрактных понятий и отражающих их слов не лишены интереса этимологии ряда прилагательных со значениями ‘короткий’ и ‘поперечный’. Старославянское кратъкъи русское короткийотражают древнюю основу *kor-t– , в которой — t– такой же суффикс, как в словах би-т-ый, коло-т-ый, поро-т-ыйи т. п., a *kor — это уже знакомый нам корень *ker-/*kor– ‘резать, рубить’, который мы находим, например, в таких словах, как кор-н-ать(первоначальное значение ‘резать’), чер-т-а(этимологически значит: ‘нарезка’ [79] ) и др. Иначе говоря, современное значение у слова короткийявляется вторичным, восходящим к более древнему значению ‘обрезанный, усечённый’. Точно такую же семантическую модель отражает английское short[шо: т] ‘короткий’ — к to shear[ту шиэ] ‘резать’, а также латинское curtus[к'yртус] ‘обрезанный, короткий’ и, видимо, литовское trumpas[тр'yмпас], латышское strups[струпс] ‘короткий’.
79
Сравните древнерусское чьрта‘нарезка’ и чьрту, литовское kertu[кярт'y] ‘рублю, режу’.
Однако значение ‘обрезанный, срезанный’ не всегда развивается в сторону ‘короткий’. Выше мы уже видели, что ту же самую исходную семантику могут иметь прилагательные со значением ‘кривой, косой’. Причём это последнее значение также может изменяться. Одно из возможных направлений дальнейшего семантического развития представляет собой схема: ‘кривой, косой’ -> ’криво, косо (наискось) положенный’ -> ‘поперечный’.
Именно такие семантические изменения имели место в случае с литовским словом (s)kersas[(с)кярсас] ‘поперечный’ — ближайшим «родственником» нашего предлога через(др. — русск. чересъ), исходное значение которого ‘поперёк’ (сравните: мост через реку). В этимологическом плане литовское (s)kersas и древнерусское чересъмогут быть сопоставлены с древнерусским чьрту‘рублю’, русским диалектным чересло‘плужной нож, идущий впереди лемеха’ (буквально: ‘резец’), литовским kertu‘рублю’, kerslas[кярслас] ‘долото, резец’, skersti[скярьсти] ‘резать (свиней)’.
Таким образом, мы видим, что при формировании слов с абстрактным значением в языке не создаются совершенно новые образования, а используются в более широком, в более общем смысле уже существующие конкретные слова или же создаются новые, легко воспринимаемые как производные старых конкретных слов. Особенно важную роль в формировании абстрактной лексики играли глаголы, означающие различные трудовые процессы («рубить», «резать», «выдалбливать» и др.).
«Поби мразъ обилье по волости»
В этих словах Новгородской I летописи сообщается о том, что мороз побил в стране обилье. Подобного рода места из древнерусских памятников письменности, а также данные диалектов свидетельствуют о том, что современное нам слово обилиеимело некогда совершенно конкретное значение: ‘хлеб на корню’.
Очень интересную этимологию этого слова предложил известный этимолог О. Н. Трубачев, который считает, что основа слова обилье — обил– > представляет собой производное глагола о-би-ти, би-ти‘оби(ва)ть, обмолачивать’. Суффиксальное — л– в основе обил– того же происхождения, что и в основах гнил-(ой), был-(ой) — к гни-ти, бы-ти. Следовательно, исходное значение собирательного существительного обилье(сравните: гнилье, тряпьеи т. п.) — ‘обитое, обмолоченное (зерно)’.