К решающим битвам
Шрифт:
А ведь «аргумент», между прочим, только в пользу славных сталинских соколов, которые с беспримерной храбростью, героизмом и мужеством вели действительно безжалостную, беспощадную борьбу с люто ненавистным врагом! Они ведь сражались за Родину! Или что, агрессор ожидал, что ему мармеладки с неба будут сыпать?! Более того. «Аргумент» ещё и тем хорош, что показывает высочайшую эффективность и надежность советской авиационной техники, которая позволяла летчикам-штурмовикам работать на сверхнизких высотах. Ведь Ил-2 был первым в мире серийным бронированным самолетом-штурмовиком, в котором жизнь летчика и основные системы самого самолета были прекрасно защищены авиационной бронёй! Ни у кого в мире не было такого самолета, который мог на низких и сверхнизких высотах висеть над полем боя и методично уничтожать врага!
Ну, а в том, что некоторые из летчиков за серьезные провинности и по приговору военных трибуналов попадали в штрафные авиаэскадрильи, ничего удивительного нет. Об этом уже было сказано выше. Еще раз напомню, что во времена Сталина закон был для всех законом. Тем более во время войны, иначе, без дисциплины-то, Победы было бы не достичь! Вот так-то!
И вот теперь, когда, пускай и вкратце, но вы ознакомились с тем, что было и как было, ответьте, пожалуйста, на один сакраментальный вопрос. Выше была приведена подлинная правда об авиаштрафниках и штрафных авиаэскадрильях. Она горькая, во многом нелицеприятная. Но так было. Однако же при чем тут утверждения о том, что во время войны Сталин
Миф № 32. Берия планировал сдать Кавказ
Миф был порождён преступными антигосударственными действиями Хрущёва и Жукова, незаконно уничтожившими Лаврентия Павловича Берия, а затем сфальсифицировавшими якобы имевший место судебный процесс над ним. Вот материалами этой многотомной фальшивки, ныне хранящейся в Главной военной прокуратуре, и был порожден упомянутый в названии миф. Однако в действительности все было ровным счетом наоборот. Потому как ни генералы, ни маршалы, ни тем более Хрущев вовсе не желали признавать, что если бы не Берия, то гитлеровцы точно захватили бы Кавказ. Материалов о подлинном вкладе Берия в оборону Кавказа чрезвычайно мало. Более того. Они очень скудные. До сих пор господствует стереотип о некоем монстре по фамилии Берия. И под этот стереотип подгоняют даже те крохи объективной информации, которые иногда появляются. Именно поэтому позвольте предложить вашему вниманию основные положения уникальной по своему объективному содержанию статьи начальника кафедры внутренних войск Военного университета, кандидата исторических наук, полковника Павла Смирнова, которая инсталлирована на сайте Чекист. ру 14 марта 2007 г.
Итак, полковник Смирнов, в частности, указывает на следующее: «В энциклопедических изданиях после смерти (не смерти, а подлого убийства. — А.М.) Л. П. Берия страницы с его именем (а также с именами его ближайших соратников. — А.М.) были просто уничтожены. Лишь после ухода с политической сцены Н. С. Хрущёва и его команды, впервые в 1965 г. появляется фамилия генерала И. И. Масленникова. В изданном к 30-летию Победы многотомнике „История второй мировой войны 1939–1945“ перечисляются некоторые дивизии войск НКВД, пограничные полки, принимавшие участие в битве за Кавказ. Однако в этом солидном научном труде нет ни слова о Л. П. Берия, генерале И. И. Пияшеве и других командирах войск НКВД, а роль генерала И. И. Масленникова сильно принижена. В известном труде Н. Ф. Некрасова „Тринадцать „железных“ наркомов“ о военных делах Берия также нет ни слова. Впервые же в российских энциклопедических изданиях фамилия бывшего всесильного наркома появилась в 1997 г. Относительно его деятельности в годы Великой Отечественной войны приводятся неоспоримые заслуги по эвакуации промышленности, сооружению объектов оборонного значения. О военных же заслугах умалчивается и в этом издании. В некоторых публикациях последних лет факт участия Л. П. Берия в военных действиях продолжает оставаться незамеченным». П. Смирнов обращает внимание также и на неоднократные попытки многих, с позволения сказать, «исследователей», которые все время пытаются оклеветать роль Берия в войне такими фразами, как, например, следующая: «Кстати, он ни разу не был на фронте, однако, не постеснялся представить себя в 1944 г. к полководческому ордену Суворова 1 степени…» Попытка показать Л. П. Берия как представителя Ставки предпринималась в ходе Лубянских исторических чтений в 2004 г. доктором исторических наук В. П. Сидоренко. Исследование причин принижения военных заслуг Л. П. Берия на Кавказе сводится во многом к тому, что научных трудов в этом направлении довольно мало, в основном преобладает мемуарная литература, принадлежащая перу таких известных военных деятелей, как А. А. Гречко, И. В. Тюленев, С. М. Штеменко и другим. Все эти военачальники в той или иной степени связаны с битвой за Кавказ, а они, как показал анализ различных научных трудов, не всегда объективны, особенно в части, касающейся личных их ошибок и просчетов или коллективов, где они служили. Другой крайностью является то, что фамилию Берия, как правило, связывают только с депортацией народов Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны и преподносят весьма односторонне, обвиняя в организации ложных доносов на партийных, государственных и военных деятелей, грубейших нарушениях закона.
В некоторых трудах утверждается, что Л. П. Берия вмешивался в решения командующих, мешал централизованному управлению войсками. Так, в мемуарах А. А. Гречко приводится фраза: «Большой вред боевым действиям 46-й армии на перевалах Главного Кавказского хребта нанес Берия. 23 августа он прибыл в штаб армии в качестве члена Государственного Комитета Обороны. Вместо оказания конкретной помощи командованию в организации прочной обороны Берия фактически внес нервозность и дезорганизацию в работу штаба, что приводило к нарушению управления войсками». Эта фраза, как и другая, по смыслу явно выпадают из предыдущего текста. Заметно, что ее кто-то вписал не из коллектива авторов. В более позднем издании это утверждение уже подкорректировано: «Значительно усложнилась работа управления фронта и штаба 46-й армии по усилению обороны Главного Кавказского хребта в связи с приездом в Сухуми 23 августа в качестве члена Государственного Комитета Обороны Берия. Вместо конкретной помощи, в которой нуждалось командование и штаб 46-й армии, Берия заменил целый ряд ответственных работников армейского и фронтового аппарата, в том числе и командующего армией генерал-майора В. Ф. Сергацкова». Данные обвинения абсурдны хотя бы по той причине, что это противоречит другим страницам в этих же книгах, где приводится масса фактов, свидетельствующих о том, что командование этой армии не выполнило директивы Закавказского фронта от 24 июня 1942 г. по организации обороны перевалов, проявляло медлительность. П. Смирнов справедливо замечает, что согласиться с авторами этого труда можно лишь в одном. После посещения Берия 46-й армии приказом от 28 августа командующий генерал-майор В. Ф. Сергацков был назначен с понижением — командиром дивизии, а вместо него был назначен генерал-майор К. Н. Леселидзе, что вполне отвечало сложившейся ситуации. Известно, что Л. П. Берия, как член ГКО, был направлен на Кавказ в самый трагический период — в августе 1942 г., а потом — в марте 1943 г. В планах немецко-фашистского командования на лето 1942 г. кавказскому направлению отводилось решающее место. Стремясь захватить Кавказ, противник рассчитывал овладеть огромными богатствами этой экономически важной части
Небольшой комментарий. 1. Прежде всего, следует отметить, почему вообще Берия был направлен на Кавказ в 1942 г. Дело в том, что и в 1942 г. генералы организовывали оборону Кавказа из рук вон плохо. На Кавказе они практически полностью проецировали ситуацию, приведшую к невероятной трагедии 22 июня, то есть опять вытягивали свои дивизии в тонкие линии. Проще говоря, проецировали вариант статического фронта «узкой лентой», не понимая и не принимая в расчет сути специфики Кавказа. И если бы не Берия, «человек поистине броневой воли и могучего интеллекта», то Кавказ действительно был бы захвачен гитлеровцами. Естественно, что ни генералы, ни маршалы признавать свои ошибки, многие из которых были на грани преступлений (если не вообще за этой гранью), категорически не желали. Тем более в сравнении с подлинными и выдающимися заслугами Л. П. Берия.
2. Насчёт самого крупного стратегического просчёта Ставки и Генерального штаба согласиться трудно. Должен отметить, что положением дел на этом, ещё только будущем, участке советско-германского фронта и Ставка, то есть прежде всего сам Сталин, озаботилась еще до начала битвы под Москвой. Еще 2 октября 1941 г. Ибо именно тогда командованию Северо-Кавказским фронтом была направлена первая соответствующая директива Ставки о необходимости принятия соответствующих мер для укрепления. Чтобы не быть голословным ещё раз укажу координаты архивного хранения — РГВА. Ф. 48а. Оп. 1554. Д. 91. Л. 314. Выше этот документ уже приводился. И в дальнейшем Ставка уделяла громадное внимание этому же направлению. А вот то, что генералы напортачили уже по собственной инициативе, — это, как правило, даже и не рассматривается. «Правильным» считается во всем винить Сталина, Берия, Ставку, Верховного, Генштаб.
Далее коллега Смирнов указывает, что, прибыв на фронт, Л. П. Берия с присущей ему энергией довольно быстро разобрался в сложной ситуации. Более того, направляясь туда, он добился назначения на ключевые должности своих надежных и проверенных генералов и офицеров, что не могло не породить недовольства со стороны некоторых армейских военачальников и тогда, и после войны. Кстати говоря, это вечная склока между органами госбезопасности и армейскими, в том числе и на генеральском уровне. По представлению Л. П. Берия не у дел остались маршал С. М. Будённый и член Военного совета фронта Л. М. Каганович. Генерал-майор В. Ф. Сергацков был освобожден от должности командующего 46-й армией и назначен с понижением командиром дивизии. Не нашлось места на этом направлении и генерал-лейтенанту Р. Я. Малиновскому, который с декабря 1941 по июль 1942 г. командовал Южным фронтом, а затем Донской группой Северо-Кавказского, сформированной из трех армий этого же фронта. 8–11 августа Донская группа была расформирована, а вместо нее была создана Северная группа Закавказского фронта. Её возглавил генерал войск НКВД, протеже Берия. Малиновский же был направлен командующим 66-й армии под Сталинград, на другой фронт, что стало вторым его понижением менее чем за две недели. Данный эпизод руководства Донской группой в самый тяжелый и неприятный период для страны в биографии будущего маршала, министра обороны СССР отсутствует. В мемуарной литературе он сильно искажен в пользу Малиновского. К примеру, в воспоминаниях И. В. Тюленева части генерала Р. Малиновского во второй половине августа вынуждены были отойти в район Пятигорск — Прохладный — Нальчик. Это противоречит приказу о расформировании Донской группы от 11 августа 1942 г. То есть он там просто не мог быть.
Говоря о непосредственной роли Л. П. Берия в оборонительных операциях на Кавказе, Смирнов указывает, что именно Лаврентий Павлович предпринял самые активные меры по организации обороны горных перевалов. По его распоряжению в срочном порядке были изучены 175 горных перевалов и организованы их охрана и оборона. В кратчайшие сроки было организовано строительство оборонительных сооружений на Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогах, создан особый режим в районах этих коммуникаций. Кроме этого, в целях устойчивого управления при штабе Закавказского фронта была сформирована оперативная группа НКВД по обороне Главного Кавказского хребта. В некоторых мемуарах приводятся утверждения о ненужности этой структуры. Но это неверно. Хотя бы потому, что командующий Закавказским фронтом вынужден был постоянно метаться между Орджоникидзе, Баку, Тбилиси, Сухуми и Новороссийском, и создание структуры, занимавшейся исключительно обороной перевалов, все-таки повышало устойчивость в управлении.
Известно, что за оборону некоторых перевалов отвечали сотрудники местных органов внутренних дел, поскольку одних войск для решения этой задачи было мало. Вблизи перевалов создавались режимные зоны, отселялись нежелательные элементы, что вообще являлось функцией органов внутренних дел и госбезопасности. К обороне привлекались местные истребительные и партизанские отряды. Малоизвестным фактом остается активное участие Берия в организации противовоздушной обороны Бакинского нефтепромыслового района. В этом эпизоде он проявил себя как руководитель, разбирающийся в тонкостях военного дела. Вокруг столицы Азербайджана ранее был создан Бакинский фронт ПВО. Из-за нехватки противотанковых средств тогда стали снимать зенитные орудия и направлять их на фронт. Берия категорически запретил командованию Закавказского фронта направлять на фронт 100-миллиметровые зенитные пушки, способные поражать самолеты противника на больших высотах. Свое мнение он обосновывал тем, что после того, как враг не добьется своих целей сухопутной группировкой, то попытается просто уничтожить нефтепромыслы массированными налетами авиации с больших высот. Весь характер боевых действий доказал его правоту. В дальнейшем не случайно именно ему поручили после войны организацию войск ПВО страны на базе МПВО (местной противовоздушной обороны) НКВД СССР. Данный исторический эпизод известен в основном ветеранам войск ПВО страны.