К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)
Шрифт:
— А тревоги нет, — сказал Ян. — Открой и посмотри, нет ли там кого из встречающих.
В посадочной шахте было тихо и темно, тишину нарушали только клацанье металла и капанье воды. Воздух был теплым, но не горячим, корпус и сама шахта остужались после посадки струями воды. Ян шел впереди через люк и по широким металлическим сходням, которые автоматически установились после приземления. Они находились по меньшей мере в пятидесяти метрах от дна шахты, с которого еще подымался пар. Над головками резко светились лампы, и оттуда доносился звук механизмов двигателей.
— У
— Будем надеяться, — сказал Ян. — А сейчас лучше бы ты показывал нам дорогу.
Стоя возле Дебху, он пропустил остальных, глядя во все стороны. Сейчас уже их побег должны были обнаружить.
Вспыхнули лампы, установленные по кольцу вверху шахты, яркие, как солнце Халвмерка. Мгновением позже заговорили ружья. Ракетные пули с визгом рикошетили от бетона и стали, поднимали фонтаны воды над лужами, прошивали мягкие человеческие тела.
Прикрыв глаза рукой, Ян вслепую стрелял вверх. Затем, когда кончились заряды, отшвырнул пистолет и повалился на спину — прихоть судьбы, и он снова обнаружен. Хриплые крики с жесткостью информировали его, что остальные оказались не столь удачливы… Он больно врезался плечом в металлическую подпорку и нашел за ней укрытие, пытаясь проморгаться сквозь плывущие перед глазами пятна света.
Он был всего лишь в трех метрах от люка, которым они воспользовались, чтобы выбраться из корабля в эту насквозь простреливаемую западню. Побег не прошел незамеченным, и стража мгновенно ответила местью. В этой шахте была только смерть. Пытаясь не обращать внимания на град пуль, Ян побежал вперед и упал в открытый люк.
Это было инстинктивное действие — убежать от верной смерти. Мгновение он лежал на жесткой стали, зная, что не спасся от гибели, а лишь отсрочил ее. Но им не удастся взять его вот такого, лежащего в ожидании смерти. Он поднялся на ноги и побрел обратно в двигательный отсек. Тут были только мертвые. Но дверь лифта была открыта…
Ян нагнулся к ящику с приборами и забрался в узкое пространство между ними, протискиваясь спиной все глубже и глубже. Грохочущие шаги многих ног приближались.
— Останьтесь здесь, — приказал чей-то голос, — иначе вас обстреляют наши же люди.
Тот же человек оборвал рокот голосов:
— Молчать в строю! — затем потише: — Горит Лока. Прошу передать мне командование. Да, сэр. Мы готовы, находимся в двигательном помещении. Да, стрельба прекращается. Слушаюсь, будет сделано. Живыми не брать, вас понял.
Затем он закричал, перекрывая стихающую в шахте пальбу:
— Постарайтесь в запале не перестрелять друг друга. Но мне нужно, чтобы эти мятежники были стерты в порошок. Понятно? Живыми не брать. И оставьте их там, где подохнут — для киносъемок. Майор хочет, чтобы весь мир увидел что бывает с мятежниками и убийцами. Вперед!
Они устремились с яростными криками, выставив оружие. Яну ничего не оставалось — только ждать, когда кто-нибудь из них посмотрим в сторону и увидит, кто скрывается за приборной доской. Но никто не посмотрел. Их оружие было готово к расправе.
Он остановился ближе чем на вытянутую руку от Яна, но пристально смотрел в спину солдат. Затем произнес в микрофон, висевший на воротнике:
— Ведите огонь от кольца, повторяю, ведите огонь. Подмога уже в шахте.
Ян метнулся вперед — и тут его куртка зацепилась за выступающий винт, задержка его на мгновение, затем разорвалась. Офицер услышал тихий звук и повернул голову. Ян схватил его за горло обеими руками.
Это было непрофессионально и грубо. Но получилось. Офицер дергался, пытаясь пнуть Яна, оторвать его пальцы от горла. Они упали и шлем его откатился в сторону. Он разрывал сжимающиеся пальцы, ноги его оставляли на коже Яна кровавые борозды, рот хватал и не мог проглотить воздух. Но у Яна были окрепшие от тяжелой работы мускулы, и отчаянный страх делал захват сильнее. Один из них должен быть выжить, другой умереть. Большие пальцы глубоко вонзились в офицерскую плоть, и Ян без жалости смотрел в широко раскрытые и выпученные глаза.
Он не отпускал офицера, пока не убедился, что тот мертв, пока под пальцами не прекратилось биение пульса.
Затем вернулась логика — а вместе с нею страх… Он быстро оглянулся. Никого. Стрельба снаружи стала редкой — солдаты время от времени находили мишень. Они могут вернуться или еще кто-нибудь зайдет. Он вцепился в одежду офицера, сорвал магнитные застежки, стянул с ног башмаки. Понадобилось меньше минуты, чтобы раздеть мертвеца, сбросить собственные тряпки и одеть форму. Размер соответствовал, но башмаки жали. Черт с ними. Он нахлобучил шлем, затем затолкал труп и свою одежду за приборную панель, где только что прятался. Время, время, его очень мало, бросившись влево, он на бегу справился с «молнией» шлема. Держа палец на кнопке, он взглянул на индикатор.
Он находился на пути вниз.
Аварийные лестницы, они выходили сюда. Он проскочил в дверь и навалился на механизм, стараясь побыстрее закрыть ее.
Готово. Вверх по ступенькам. Не слишком быстро, не следует срывать дыхание. Как далеко? На какую палубу? Где может находиться выход с корабля? Дебху должен был знать. Но Дебху мертв. Они все мертвы. Он пытался винить себя за их гибель, ступая по скобам, но не мог. Быть убитыми здесь или быть убитыми потом. Это одно и то же. Но он еще на свободе, и его не так просто убить, как тех безоружных людей в шахте, которые не умели даже драться. Ян высвободил из кобуры офицерский пистолет. Что же, он это умеет. И с ним справиться не так легко.
Сколько палуб он прошел? Четыре, пять? Каждая ничем не отличалась от остальных. Он положил ладонь на следующую дверь, и сделал глубокий вдох, затем одернул форму. Плечи расправлены, еще один вдох — и в дверь. Коридор был пуст. Он прошел через него — как он надеялся, четкой военной поступью. Впереди был перекресток, и его огибал один из членов команды. Он кивнул Яну и поспешил дальше. Ян протянул руку и остановил его.
— Одну минуту, мой милый. — Давно забытый акцент подготовительной школы вернулся в одно мгновение. — Где ближайший выход?