К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)
Шрифт:
— Никакую систему угнетения нельзя предпочесть, Они все — самые худшие в мире. Великий социалистический эксперимент в Советском Союзе с его явными безумиями вроде паспортов и трудовых лагерей потерпел крах. Но когда государство подойдет к концу, нам знать не дано. Ко времени Ретроцессии в СССР все еще индустриализовали экономику. Легко было скатиться назад, к почти феодальной культуре. Многие умерли, но в России всегда многие умирали. Комиссары и верхние эшелоны партийных лидеров заняли место аристократии.
— Восстание должно распространиться по Земле, —
— Полностью с вами согласен. Мы должны трудиться ради этого…
Дверь внезапно распахнулась, на пороге стоял Уилли, в каждой руке — по пистолету.
— Плохо дело, — сказал он, задыхаясь от быстрого бега, — очень плохо. Хуже не бывает.
— Что случилось? — спросил Монтье.
— Кругом шпики. Столько легавых я еще не видел. Оцепили Нью-Уоттс, стреляют во все, что шевелится. У них большие тепловые пушки. Такие пушки могут здесь спалить…
Его речь прервал далекий рев орудия, перекрываемый резкой трескотней ружей. Стреляли совсем близко. Все существо Яна наполнилось ужасом. Он видел, что оба мужчины выжидательно смотрят на него.
— Это меня ищут, — сказал он.
— Весьма возможно, — сказал Монтье, не могу припомнить, когда в последний раз они устраивали такой налет.
— Нет смысла бежать. Тепловые орудия легко спалят эти старые хижины. Я пойду сдаваться,
Монтье покачал головой.
— У нас есть места, где вы можете спрятаться. Приблизившись они остановят огонь. Он нужен им лишь затем, чтобы прожечь дорогу.
— Простите, но я видел слишком много преждевременно умерших и не хочу быть ответственным за новые смерти. Я не переменю своего решения и выйду к ним.
Монтье задумался на мгновение, затем кивнул.
— Вы храбрый человек, — сказал он. — Мне жаль, что мы ничего не можем для вас сделать. — Он повернулся к Уилли. — Оставь свои пушки здесь и отведи этого джентльмена к легавым.
Два пистолета стукнулись об пол. Ян взял учителя за руку.
— Я вас никогда не забуду, — сказал он.
— И я вас — Монтье извлек из нагрудного кармана белоснежный платок. — Советую взять. Они стремятся выстрелить первыми.
Уилли шел впереди, сердито бормоча что-то себе под нос, Неожиданно мимо пробежали два стрелка, волоча окровавленного третьего. Пропуская их, Ян и Уилли отошли в сторону в узком проходе, соединившем здания. «Нет конца, — подумал Ян, — не видать конца».
— Эти легаши совсем с ума посходили, — Уилли показал на дверь. Затем он повернулся и заторопился в обратный путь.
Ян расправил складки платка, встал у стены и быстро распахнул дверь ударом ноги. Ракетные пули тотчас с визгом понеслись по коридору.
— Прекратите стрелять! — крикнул Ян, размахивая платком. — Я выхожу.
Раздался пронзительный свист, и стрельба прекратилась. Кто-то закричал через усилитель:
— Выходить по одному. Руки на голову. Если руки будут не на голове, если пойдете не по одному, я открою огонь. А теперь — пошли!
Ян сцепил пальцы на макушке и двинулся вперед, к цепочке полицейских офицеров. Под защитными масками и щитами они выглядели безликими, как роботы. Все
— Я совсем один, — сказал он.
— Это он! — крикнул кто-то.
— Молчать! — скомандовал сержант. Он сунул свое оружие в кобуру и кивнул Яну. — Ну-ка, полегоньку, вот сюда. Эверсон, подгоните машину. — Отработанным движением он заломал руки Яна за спину и защелкнул наручники. Его пальцы глубоко впились Яну в руки, и сержант потащил его вперед.
Почерневшая земля была еще горяча. Они прошли в отверстие в проволочной изгороди и оказались возле поджидавшей их патрульной машины. Сержант наклонил Яну голову и втолкнул его в машину, затем сам уселся на сиденье. Водитель погнал машину вперед.
Они ехали молча. Ян был подавлен, не хотел ни о чем спрашивать, прекрасно зная, что его ждет впереди. Поскольку он был землянином, его конечно примут за одного из лидеров восстания. В поисках доказательств они подвергнут его пыткам. Он знал, на что бывают похожи люди после таких пыток. Смерть для них — облегчение.
Машина подъехала к административному зданию. Дверь распахнулась, и сержант вытащил Яна наружу. Они вошли в здание, и дежурный офицер, держа Яна за руки погнал его по коридору к лифту. Он был слишком измотан, чтобы замечать куда его ведут. Как часто на его глазах убивали, как часто ему приходилось бежать. Теперь наконец все кончилось… Его втащили в какую-то комнату и швырнули в кресло. Медленно приоткрылась дверь, в комнату вошел Сергуд-Смит.
Отчаяние, усталость уступили место ненависти, охватившей все существо Яна.
— Устроил же ты нам гонку, милый тесть, — сказал Сергуд-Смит. — Если ты пообещаешь сидеть тихо, я сниму с тебя наручники. Нам предстоит серьезный разговор.
Ян сидел, опустив голову и закрыв глаза. Он дрожал от ярости. В горле пересохло так, что он не мог говорить. Ян кивнул головой.
— Отлично, — сказал Сергуд-Смит. — Я не хочу причинить тебе зло, можешь мне поверить.
С него сняли наручники. Ян помассировал запястья, прислушиваясь к удаляющим тяжелым шагам. Он не стал ждать и, хрипло вскрикнув, бросился на своего палача. Опрокинув Сергуд-Смита, Ян пытался дотянуться до его шеи. Но Сергуд-Смит отчаянно сопротивлялся. Ян придавил его к полу всем своим телом, его ногти вонзились в лицо зятя, большие пальцы рук утонули в глазницах. Сергуд-Смит хрипло закричал. Тотчас же Яна схватили за плечи, оттащив от Сергуда-Смита, сильно ударив ботинком по шее, затем отбросили в сторону и начали избивать.
— Хватит, — сказал Сергуд-Смит. — Посадите его в кресло и убирайтесь. — Он пошарил за спиной, нашел кресло, подтащил его к себе и уселся. В руке у него был пистолет, направленный на Яна. В течение нескольких долгих секунд в комнате было тихо, слышалось лишь их хриплое дыхание.
— Я должен сообщить тебе что-то очень важное, — сказал, наконец, Сергуд-Смит, — важное для всех нас. Но я пристрелю тебя, если ты сделаешь хотя бы одно движение в мою сторону. Понимаешь?
— Да, я понимаю… Ты убил моих друзей, убил Сару, теперь моя очередь…