К звёздам! (сборник)
Шрифт:
Плоский бугор шишковатой серой плоти весил, наверно, не меньше шести тонн. На его поверхности не было заметно никаких отверстий, никаких органов, хотя, внимательно присмотревшись, можно было обнаружить, что в каждом желваке толстой шкуры прячется кремневое оконце, прекрасно приспособленное для поглощения небесной радиации. Растительные клетки, расположенные под прозрачной пленкой, превращали энергию радиации в сахар. Медленно, вяло, за счет осмотического перемещения из клетки в клетку, сахар проникал в нижнюю часть тела, где превращался в спирт и накапливался в вакуолях. В то же время
Бугор распростерся на участке, богатом солями меди. Специальные клетки выделяли кислоту, соли растворялись и усваивались. Трудно сказать, сколько времени протекал этот процесс — у животного не было ничего похожего на мозг, времени для него не существовало. Оно попросту жило. Оно паслось, поглощая минералы, как корова пасется на лугу, пока не иссякла его пища. Теперь пришло время двигаться дальше. Есть стало нечего, хеморецепторы послали свои импульсы — и тысячи ножных мышц на нижней поверхности организма, которые питала энергия спирта, заботливо запасенного впрок, пришли в движение. Они в едином слаженном броске подняли неуклюжую плоскую махину, похожую на смятый ковер, и перекинули ее метров на тридцать.
Тяжелый ковер перелетел через изгородь, окаймлявшую поле, и с глухим звуком шлепнулся в двухметровую гамма-кукурузу, переломав и подмяв под себя стебли, и скрылся из виду среди зеленой листвы и золотистых, длиной в руку, початков. И оказался полностью скрытым от другого чудовища, которое с грохотом надвигалось на него.
Ни у одного из них не было мозга. Шеститонное органическое создание управлялось рефлекторными дугами, с которыми родилось несколько веков назад. Чудовище металлическое весило двадцать семь тонн и управлялось запрограммированным процессором. Оба имели органы чувств — но чувствовать не могли. Они не подозревали о присутствии друг друга, пока не встретились.
Встреча оказалась весьма драматичной. Лязгая и урча, махина приближалась, оставляя за собой полосу тридцатиметровой ширины в ровных рядах кукурузы, уходивших за горизонт. За один проход кукуруза срезалась, початки отделялись от стеблей, стебли измельчались и сжигались в ревущей топке. Над высокой трубой клубился белый пар, а из-под лязгающих гусениц сыпался пепел и оседал на землю. Свою работу машина выполняла превосходно, но понятия не имела, что делать при обнаружении спрятавшихся в поле зверей. Она наехала на серый бугор и успела отхватить от него добрых два центнера, прежде чем ее остановила аварийная система.
При всей примитивности нервной организации, такого радикального воздействия организм не заметить не мог. Химические раздражения включили механизмы ног, и через несколько минут — невероятно быстро для этого создания — мышцы сократились, и оно прыгнуло снова. Однако большая часть спирта была уже израсходована, поэтому на сей раз прыжок не получился. Усилия хватило лишь на то, чтобы подняться на несколько метров кверху — и обрушиться на комбайн. Металл сплющился, местами сломался; к сигналам тревоги, включившимся при обнаружении зверя, добавились новые — и машина загудела на все лады.
Там, где золоченое покрытие оказалось поврежденным, бугор обнаружил съедобную сталь. Он устроился поудобнее, прочно присосался к машине и безмятежно принялся поглощать ее.
— Да не будьте вы дураками! — Ли Сю старался перекричать гомон толпы. — Прежде чем толковать о радиосигналах, вы о расстоянии подумайте! Конечно, я могу собрать большой передатчик, тут проблем нет. Я могу выдать такой позывной, что его даже на Земле примут. Когда-нибудь. Но до ближайшей населенной планеты этот сигнал будет лететь двадцать семь лет. А они, быть может, и слушать не станут…
— Порядок! Призываю всех к порядку! — Иван Семенов отчаянно колотил председательским молотком. — Прошу соблюдать хоть какой-то порядок! Давайте говорить по очереди и слушать друг друга, иначе мы ничего не решим!
— А мы и так ничего не решим! — крикнул кто-то. — Зря только время тратим!
Раздался громкий свист и топот; снова застучал председательский молоток. На столе председательствующего быстро замигала лампочка телефонного вызова. Семенов поднял трубку, держа молоток в другой руке. Послушал, коротко сказал что-то и повесил трубку. Теперь он не стал стучать, а громко закричал:
— Авария!
Мгновенно наступила тишина. Семенов удовлетворенно кивнул:
— Ян Кулозик! Ты здесь?
Ян сидел в задних рядах и не принимал участия в перепалке. Погрузившись в свои мысли, он не обращал внимания на кричавших людей — и не заметил наступившей тишины. Услышав свое имя, он очнулся и вскочил.
Сухощавый, жилистый, он казался бы тощим, если бы не крепкие мышцы, результат многих лет физического труда. Рабочий комбинезон был запачкан машинным маслом, на руках тоже пятна, но было видно, что он не простой слесарь. Как он держал себя — легко, но чуть отстраненно; как он смотрел на председателя, — все это говорило не меньше, чем золотая эмблема на воротнике в виде шестеренки.
— На полях Тэкенга-четыре происшествие, — сказал Семенов. — Кажется, буграч сцепился с комбайном и вывел его из строя. Они хотят, чтобы ты срочно летел к ним.
— Подожди! Подожди меня!
Кричавший, человечек небольшого роста, пробился сквозь толпу и заторопился вслед за Яном. Чан Тэкенг, глава семьи Тэкенгов, был не только стар, морщинист и лыс, но и чрезвычайно злобен. Одного человека, недостаточно быстро уступившего ему дорогу, он ударил кулаком, других пинал по лодыжкам… Ян быстро удалялся, и Чан припустился бегом, чтобы догнать его.
Вертолет службы технадзора стоял перед ангаром машинного депо. Пока ревматик Чан с трудом забирался в кабину, Ян успел запустить турбины и включить винт.
— Надо перебить всех буграчей, чтобы этой дряни вовсе не осталось, — выдохнул Чан, падая на сиденье рядом с Яном.
Ян не ответил. Даже если бы в этом была необходимость — а ее не было, — ликвидировать вид местной фауны практически невозможно. Чан что-то сердито забормотал себе под нос, но Ян не обратил на него внимания. Едва набрав высоту, вертолет на максимальных оборотах устремился к месту происшествия. Надо долететь как можно скорее. Большинство фермеров мало что знают о буграчах, да и не хотят знать.