Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
– Хорошо, переводим на холостой ход… только медленно.
Лазеры отключились, и мощность упала до пяти процентов. Ференц отошел от пульта управления.
– Что случилось? – спросил Проктор.
Ференц задумчиво потер подбородок:
– Не знаю. Для обстоятельной проверки надо выключить прибор и пропустить каждый узел через анализатор или осциллограф.
– Выключать нельзя. Он должен оставаться в режиме ожидания, иначе Пендергаст не сможет вернуться.
– Только не учите дедушку кашлять, хорошо? Я говорю о том, что нужно сделать в идеале. Но раз уж это невозможно, придется тестировать
– А получится проверить его вот так вот?
– Надеюсь, что да. Но это займет больше времени. – Ференц замолчал и снова потер подбородок. – Послушайте, нам нужно поменяться местами. Займете место за пультом, я пропущу пару импульсов через каждый вспомогательный узел, а вы будете зачитывать показания.
Ференц взял с верстака инструменты и вернулся к задней части прибора, а Проктор встал к пульту управления. Ференц проверял один узел за другим, медленно и тщательно, время от времени пропуская по цепи рабочий ток или резко изменяя температуру, и каждый раз спрашивал у Проктора, каковы результаты.
– Кажется, я выяснил, в чем проблема, – сказал он через двадцать минут. – Некоторые резисторы поглощают слишком много энергии. – Несколько секунд прошло в молчании. – Поверните рукоятку потенциометра с обозначением «ВСП 2-В» на двенадцать часов… медленно.
Проктор покрутил рукоятку.
– Стоп! – воскликнул Ференц и добавил: – Хорошо, крутите обратно. – Заглянув под заднюю панель, он что-то подправил и крикнул: – Попробуйте еще раз.
Проктор повторил операцию. Через минуту Ференц поднялся из-за прибора.
– Есть! – сказал он, отряхивая пыль с халата.
– Проблема решена? – спросил Проктор.
– Просто один из узлов не приспособлен для того, чтобы оставаться в ждущем режиме, когда по нему проходит ток. Я установил на входе конденсатор, чтобы сбалансировать цепь. Но мы должны провести полную проверку, убедиться, что все в порядке, и в дальнейшем присматривать за этими резисторами. Не хотелось бы, чтобы они отказали ночью, когда некому будет заметить.
– Если это может произойти, нужно установить сигнальное устройство, которое предупредит о поломке.
Проктор говорил таким тоном, словно дело было – раз плюнуть.
– Всему свое время. Сначала надо провести полную проверку… и убедиться, что я прав.
Они снова заняли места с разных сторон прибора. Ференц активировал поле на половинной мощности. На этот раз гудение было ровным, без всяких сбоев.
– Отлично, – сказал он. – Готовьтесь к переходу на сто процентов.
– На всю мощность? – удивился Проктор. – Зачем?
– Чертовски верно сказано! Вы не слышали, как я говорил о «полной проверке»? – (Проктор не ответил, с сомнением посмотрев на Ференца.) – Послушайте, прогнать эту штуковину на половинной мощности недостаточно. Вдруг прибор забарахлит, когда Пендергаст будет возвращаться? Господи, он окажется один бог знает где и когда, и вы больше не увидите своего босса. Если сбой говорит о чем-то худшем, мы должны выяснить это прямо сейчас… пока есть время все исправить.
Проктор подумал и кивнул. Ференц выдохнул так громко, что перекрыл гудение прибора.
– Отлично. Показания основной и вспомогательной решетки все еще в норме.
Проктор коротко кивнул.
Ференц повысил мощность
– Плетение завершено, – сказал он. – Решетка устойчивая. Следите за показаниями. Я собираюсь поднять до ста.
– Понятно.
Проктор склонился к рабочему пульту.
Ференц очень медленно довел мощность до предельной, формируя магнитные поля, как гончар придает форму глине на своем круге. Гудение сделалось более интенсивным, но оставалось размеренным. Внезапно воздух над зеленым кругом на полу словно бы свернулся, возник портал, слегка колеблющийся и нестерпимо яркий.
– Не смотрите на него, – предупредил Ференц. – Не отрывайте взгляда от датчиков и дайте знать, если увидите малейшие изменения. Мы будем поддерживать мощность еще десять секунд, а потом перейдем в режим ожидания и проверим, нет ли неисправностей. Начинаю обратный отсчет.
– Понял, – ответил Проктор.
– Приступаем. Десять, девять, восемь… – Ференц протянул руку к пульту и сдвинул маленький выключатель. – Семь.
Послышалось едва уловимое шипение. Голову и плечи Проктора окутал туман, появившийся, казалось, прямо над вспомогательным пультом.
– Упс! – произнес Ференц.
Сосредоточенный на датчиках Проктор среагировал за тысячную долю секунды, наклонившись вперед, а потом назад.
– Сделайте глубокий вдох, – посоветовал Ференц. – Жжение в легких быстро пройдет.
Проктор отошел от пульта, слегка покачиваясь. Туман вокруг головы рассеялся, но капли пота мелким бисером осели на лицо и рубашку. Он повернулся к Ференцу, двинулся на него с серым от ярости лицом, остановился, учащенно дыша, потом сделал еще шаг. Ференц уже испугался, решив, что Проктор действительно сверхчеловек, но тот пошатнулся и упал лицом вперед на цементный пол.
Ференц даже не попытался поддержать его – лишь сочувственно усмехнулся:
– Должно быть, это очень больно.
Он подождал немного, проверил работу прибора и установил таймер на отложенное возвращение в ждущий режим через пять минут. Потом оглянулся на часы, засекая время, стащил с себя белый лабораторный халат, под которым оказалась странная одежда, похлопал по карманам, осторожно обошел колеблющийся круг яркого света и встал прямо перед ним.
– Поехали! – прошептал Ференц.
Он шагнул в круг, его силуэт подернулся рябью, потускнел и наконец совсем исчез.
65
26 декабря 1880 года, среда
Оторопевший Ференц почувствовал, что падает. Похожее ощущение бывает во сне. И как только он приготовился к жесткому приземлению, под ногами оказалась твердая, мощенная камнем поверхность. Он пошатнулся, но сохранил равновесие. Оглядевшись, Ференц понял, что находится в кривом грязном переулке, стены которого оклеены старинными объявлениями с таким же шрифтом, как на плакатах времен Гражданской войны. Вот только афиши не были старинными, они казались совсем новыми и держались при помощи такого свежего клея, что Ференц едва не ощутил запах лошадиного коллагена… Но тут в ноздри ему ударил другой лошадиный запах, куда более сильный. Он захромал по переулку и вышел на открытую площадь.