Каинова печать
Шрифт:
— Это мне поможет.
— Знаешь, у меня такое чувство, что ты готовишь мне какой-то страшный сюрприз, — прошептала она, попыталась улыбнуться, не сумела и пожала плечами. — Наверное, так и будет. Каждый раз, когда я счастлива, случается что-то плохое...
Скажи ей! — требовала совесть. Ты должен это сделать! Но он не мог. Времени и так почти не оставалось: видно, Кларк взялся за них всерьез. Здесь Марка признавали мужем Карлы, но стоит сделать шаг в сторону, и он станет Марком Уайтхедом, разыскиваемым полицией.
— Хорошо. — В жизни Карлы было немало разбитых надежд и утраченных иллюзий, поэтому она решила, что понимает мужа. — Я обещаю тебе никогда в жизни не забывать этой минуты, в чем клянусь на веточке сельдерея с твоей тарелки. Я всегда буду помнить, что ты меня любишь.
— Спасибо. — Он откусил кусочек сельдерея и передал веточку ей. Карла улыбнулась и скрепила клятву.
— Так ты споешь местной публике перед отъездом?
— Думаю, нет. — Она уставилась в тарелку и стала водить по ней пальцем. Марк почувствовал, что это часть жизни Карлы, в которую он не имеет доступа.
— Ладно.
Вопрос мужа заставил Карлу напрячься. Она ожидала продолжения. Но Уайтхед молчал, и она с удивлением подняла глаза.
— Милая, ты можешь сказать мне все. — Его голос был нежным и мягким, а гладившие щеку пальцы — теплыми и успокаивающими. — Но если захочешь промолчать — ради Бога. Я не стану вытягивать твои тайны клещами.
Она улыбнулась признательной, но печальной улыбкой.
— Я обязательно расскажу тебе, но не сейчас. Марк рассеянно повертел кольцо на пальце
Карлы.
— Надо будет подогнать его по размеру, пока снова не потерялось.
— Я повешу его на шею. — Она расстегнула золотую цепочку, продела в кольцо и приподняла волосы. Тем временем сильные руки Марка защелкнули застежку.
Карла вспомнила, что собиралась посетить местного врача и продлить рецепт на противозачаточные таблетки. Она хотела сказать об этом мужу, но почувствовала, что ее клонит в сон.
— Эй... — лениво окликнул он.
— Ммм?
— Ты не могла бы временами надевать что-нибудь другое?
— А что?
— Твои джинсы мне надоели. Они очень замедляют... процесс...
И как ему это удается? Тело Карлы вмиг охватило желание. А ведь только что она едва не уснула.
— Без них будет неинтересно! — Она громко смеялась, пока Уайтхед возился с застежкой.
— На это я могу ответить вам тремя словами, леди. — Он перекатил ее на спину, схватил за запястья и прижал к земле. Она ожидала услышать «я люблю тебя», но расхохоталась, когда Уайтхед, наконец справившись с застежкой, прошипел: — Носи чертову юбку!
— Нет! — пытаясь помешать ему, поддразнила Карла.
— Да. — Его белые зубы вцепились в полу рубашки и задрали ее. — Карла, будь человеком! Ты когда-нибудь бросишь таскать эту штуку? — Пояс для денег, как всегда, вызвал у него острое раздражение.
— Нет.
— Знаешь, радость моя, ведь брак — это компромисс. — Пальцы Марка касались ее груди, горячее дыхание обжигало кожу.
— Шантажист! — Она задохнулась и прикусила губу, стараясь сдержать стон, который бы свидетельствовал, что муж одержал очередную победу.
Он затрясся от беззвучного смеха.
— Ведь в душе ты не возражаешь. Прошу по-хорошему, носи юбку!
— Нет.
— Не надевай пояс. Хотя бы возле трейлера.
— Нет.
Карле следовало знать его лучше. Если она решила, что Уайтхед смирился с ее возражениями, то глубоко ошиблась. В течение нескольких бесконечных минут волшебные пальцы мужа дарили ей неземное наслаждение, а потом она прошептала:
— Сдаюсь! Когда мы вместе и одни...
Через несколько мгновений Марк избавился от последних преград и овладел ею на покрывале для пикника.
Наступило следующее утро. Когда Карла проснулась, Марк все еще крепко спал. Лежа рядом, она вспоминала подробности ночи, полной любви, но потом ее мысли переключились на другое: запас противозачаточных таблеток подходил к концу.
Она потихоньку выбралась из постели, умылась, надела юбку и вынула из-под матраса пояс для денег.
Затем Карла нацарапала записку и положила ее на подушку. «Ненадолго ушла в деревню. Надо кое-что купить, потому что...» Дальше она объясняла почему.
Ожидая приема у местного врача, Карла выписала чек на сорок семь тысяч фунтов на имя Теда Адамса и запечатала его в конверт с адресом бара «Уимпл».
Доктор померил ей давление, задал несколько вопросов и выписал рецепт. Она поблагодарила его.
— Возможно, мы останемся здесь дольше, чем предполагали. Я хочу быть спокойна.
Он кивнул.
— Да, такое бывает. Некоторые молодые люди беспечны и забывчивы. Зайдите в аптеку. Это следующая дверь. — Когда она поднялась и стала прощаться, доктор добавил: — Я слышал, как вы пели. У вас талант.
— Спасибо!
— Вам бы стоило пойти на сцену.
— Возможно. — Ее мечта, давно превратившаяся в камень, все еще была с ней и боролась за жизнь. — До свидания.
В голове снова прозвучали слова гадалки: «У тебя есть могучий дар...»
Внезапно Карла задохнулась от непреодолимого желания сейчас же увидеть Уайтхеда, обнять его, впитать в себя силу, которую мог дать только он... Доверие, счастье и нечто большее. Что-то мощное, нерушимое... Ему можно рассказать все.
Сунув рецепт в карман жилета, Карла поспешила в аптеку. Она вошла в пустой зал, увидела окошко с надписью «Фотомастерская», достала лежавшие в поясе две отснятые пленки и отдала их в проявку. Тем временем из комнаты фармацевтов выплыла пиранья в белом комбинезоне с именной табличкой.