Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота
Шрифт:
Потом выяснилось, что синоптики советовали отложить рейс. Но маршал Бирюзов приказал лететь. Он ничего не боялся. В войну пять раз был ранен. В октябре 1941 года, командуя дивизией, попал в окружение, был ранен в обе ноги. Бойцы его вытащили.
Хрущев сделал Бирюзова командующим ракетными войсками стратегического назначения, а в 1963-м — начальником Генерального штаба. А его предшественника маршала Матвея Васильевича Захарова отправил руководить академией. Хрущев невзлюбил Захарова:
— Нельзя оставлять начальником Генерального штаба человека,
Говорили, что Хрущев намеревался сделать Бирюзова министром обороны вместо маршала Малиновского. Когда Бирюзов погиб, пошли слухи, будто начальника Генштаба устранили, дабы он не помешал убрать Хрущева. Но это слухи, поскольку до последнего дня Никита Сергеевич полностью доверял Малиновскому. Он не знал, что с министром обороны уже сговорились…
Член президиума ЦК и председатель правительства РСФСР Геннадий Иванович Воронов рассказывал, что и его «завербовал» именно Брежнев. Пригласил на охоту в Завидово. На обратном пути предложил сесть в его «чайку». Третьим в просторной правительственной машине был секретарь ЦК, отвечавший за связи с соцстранами, Юрий Владимирович Андропов.
В машине, подняв стекло, отгораживавшее пассажиров от водителя, Брежнев рассказал, что есть идея призвать Хрущева к ответу. Леонид Ильич, по словам Воронова, держал в руках список членов высшего партийного руководства и ставил против фамилий свои значки, отмечая тех, с кем уже договорились и с кем еще предстоит вести беседы.
Тайные пружины заговора
Очень подробно о том, как шла подготовка свержения Хрущева, поведал тогдашний первый секретарь ЦК компартии Украины Петр Ефимович Шелест.
В июле 1964 года он отдыхал в Крыму на госдаче № 5 «Чаир». Охрана предупредила, что его навестит Брежнев. Шелест несколько удивился: они не были особенно близки с Леонидом Ильичом. Петр Ефимович ждал Подгорного, который отдыхал рядом, в Мухолатке, и с которым они были в дружеских отношениях. До перевода в Москву Подгорный был хозяином Украины. Он тянул Петра Ефимовича наверх. Став секретарем ЦК КПСС, по-прежнему покровительствовал Шелесту.
Приехал Брежнев. Присели на скамейку. Появился внук Шелеста, тоже Петя.
— Как тебя зовут? — ласково обратился к нему Брежнев.
Петя ответил и в свою очередь поинтересовался:
— А тебя как?
— А меня дядя Леня.
Петя подумал и сказал:
— А, знаю. Ты — дядя Леня из кинобудки.
Брежнев был несколько смущен, но выяснилось, что Леонид Ильич похож на своего тезку-киномеханика, который приезжал на госдачу показывать фильмы семье хозяина Украины.
С тех пор Леонид Ильич, разговаривая с Шелестом, неизменно просил:
— Петро, не забудь передать внуку привет от дяди Лени из кинобудки.
Потом они искупались и расположились в беседке. Брежнев стал расспрашивать Шелеста о делах на Украине. Поинтересовался:
— Как к тебе
— Мне кажется, что Никита Сергеевич ко мне относится спокойно, как большой руководитель к младшему, — дисциплинированно ответил Петр Ефимович. — С его стороны я никогда не слышал ни окрика, ни грубого обращения.
Выслушав Шелеста, Брежнев пробормотал:
— Это он в глаза, а за глаза может и другое сказать. И говорит.
Шелест растерялся, подумав, что Брежнев знает об истинном отношении Хрущева к украинскому секретарю. На всякий случай произнес:
— Хрущев занимает такое положение, что ему нет надобности говорить одно в глаза, а другое за глаза. Да и вообще у него такая ответственность и нагрузка, что мы должны его понимать, если даже он кое-что скажет резкое. Но он по натуре не злопамятный, наоборот, добрый и отзывчивый.
— Ты мало о нем знаешь, — недовольно отозвался Брежнев, — замкнулся в своей провинции, ничего не видишь и не чувствуешь.
Шелест обиделся:
— Что кому положено, тот то и делает.
— Это так, но надо немного шире смотреть на происходящее, — наставительно заговорил Брежнев. — Все, что происходит в партии, в стране, исходит от вас, членов президиума ЦК. И мы видим, что вы все вторите Хрущеву, первыми ему аплодируете. А нам с Хрущевым трудно работать. Об этом я и приехал с тобой, Петро, поговорить откровенно. Никто не должен знать о нашем разговоре.
Подошло время обеда. Брежнев не отказывался от рюмки. Расслабившись, читал стихи. Сын Шелеста находился в командировке в Африке. Брежнев широким жестом пообещал его жене устроить поездку к мужу, добавил:
— И тебе это ничего не будет стоить.
Трапеза затянулась. Когда вышли на улицу, уже темнело. После выпитого разговор принял более откровенный характер.
— Ты, Петро, должен нам помочь, поддержать нас! — горячо сказал Брежнев.
Шелест не спешил с окончательным ответом:
— Не понимаю, в чем вас и кого именно поддерживать? Расскажи, в чем суть вопроса.
— Так, как мы работаем, — это невозможно, — пустился в объяснения Брежнев. — Хрущев с нами не считается, грубит, дает нам прозвища и приклеивает ярлыки. Он самостоятельно принимает решения. Он недавно заявил, что руководство наше старое и его надо омолодить. Он собирается нас всех разогнать.
Леонид Ильич не лукавил. Шелест сам слышал от Хрущева фразу, что «в президиуме ЦК собрались старики».
— А тебе сколько лет? — поинтересовался Брежнев.
— Пошел пятьдесят пятый.
— Так ты тоже старик, по мнению Хрущева.
— Хрущев беспокоится об омоложении кадров. Это хорошо, должна быть преемственность. — Шелест продолжал играть, выбирая линию поведения.
— Ты меня неправильно понял, — втолковывал ему Брежнев. — Надо же понимать, что он только прикрывается омоложением кадров, а на самом деле хочет разогнать опытные кадры, чтобы самому вершить все дела… — Недовольно заметил: — Ты не хочешь меня понять. А наш разговор нужно держать в тайне.