Как музыка стала свободной. Конец индустрии звукозаписи, технологический переворот и «нулевой пациент» пиратства
Шрифт:
Делл занимал необычное положение. Уважение улицы и компьютерная подкованность делали его одним из немногих людей на свете, кому доверяли и дешёвые уличные торговцы «палёным», и интернет-пираты высшего уровня. RNS редко «кидает инвайты», а если и делает это, то с испытательным сроком. Но если Гловер хочет, то Докери устроит так, что Kali быстро примет его в группу прямо сегодня. Гловер засомневался, потому что не понимал, какая ему тут выгода.
Докери объяснил, что тут все всем нужны: Kali — Гловеру, Гловер — Kali.
Kali — главный в RNS, у него доступ ко всем топовым серверам, откуда берётся материал «Сцены». На этих быстрых серверах — терабайты пиратки любого вида: кино, игры, телепередачи, книги, порнография, программы, шрифты —
Доступ в этот нереальный «тёмный интернет» давался исключительно по принципу услуга за услугу. То есть чтобы туда попасть, ты должен сам свой пиратский материал предоставить, причём не какой-то там диск Шанайи Твейн, завалявшийся в ящике с носками, но что-то совершенно новое и всеми очень ожидаемое. И вот эта приманка «тёмного интернета», доступ к цифровой библиотеке, Гловера и соблазнила. Где-то существовали коллеги Гловера: парни в кинобизнесе, парни в компаниях-разработчиках компьютерных игр, парни в компаниях, создававших софт (везде почти одни только парни) [61] .
61
Из более чем ста судебных разбирательств по поводу «Сцены», которые я изучил, женщины обвиняются только в двух. Однако в 90-х короткое время существовала группа GLOW - Gorgeous Ladies of Warez, «Шикарные warez-дамы».
Ещё где-то были те, кто тестирует софт, отсматривает DVD, работает на складах. Везде, в каждой сети такой вот Гловер «сливает» материал, который попадает на крутые пиратские сайты за недели до официального появления в магазинах и даже в том же интернете. За распространением файлов с этих серверов пристально наблюдали: сливать «Сцене» — это хорошо, но сливать то, что есть у «Сцены» кому-то — это табу. Так что файл добирался до чат-каналов и «нормального» интернета очень долго, а иногда вообще оставался у «Сцены».
То есть если Гловер согласится загружать Kali ворованные с завода CD, то ему больше никогда не придётся платить ни за какие материалы. Он сможет бесплатно установить себе AutoCAD — программу, продаваемую за тысячи долларов. Он сможет послушать новый альбом Outcast на несколько недель раньше, чем кто-либо. Он сможет сыграть в Madden Football на PlayStation за месяц до того, как игру начнут продавать в магазинах. И к тем фильмам, благодаря которым Докери его побил как пирата, он тоже получит доступ до их выхода на экраны. Ну, и как оно звучит?
Гловер решил, что звучит нормально, так что Докери свел его с Kali в чате, где те обменялись номерами мобильников. Первый разговор прошёл странновато. Гловер, сам по себе не слишком разговорчивый, почти всё время только слушал. Kali живо болтал на какой-то фене: смесь жаргона компьютерных гиков, мягкого калифорнийского произношения и слэнга из рэпа Западного побережья: «Йо, чувак, типа можешь эфэкспикнуть мне файл, мать твою?» [62]
Хип-хоп Kali любил так же, как и компьютеры. Он знал историю и культуру своего любимого жанра и мог «читать» со своими любимыми рэперами. Он знал все рэперские «бифы» (состязания), «дисы» (рифмованные оскорбления) и все детали междоусобной вражды. Также он понимал, что теперь после убийств Тупака и Бигги вражда исчезнет, а все лейблы объединятся. Death Row, Bad Boy, Cash Money и Aftermath — все станут корпоративными. В своём неустанном поиске утечек «нулевого дня» Kali всё это тщательно отслеживал, и в результате очутился снова на Universal. Но он не имел постоянного инсайдерского доступа к компании, поэтому группы-конкуренты обыгрывали его всухую. Гловер
62
С середины по конец 90-х IRC-пираты предпочитали File exchange Protocol более распространённому File Transfer Protocol.
Гловер и Kali подробно обсудили детали сотрудничества. Kali следит за датами релизов и сообщает Гловеру, какой материал ему интересен. Гловер через сообщников ворует диски с завода. Потом у себя дома из CD делает mp3-файлы и сливает их, согласно техническим стандартам «Сцены». В оплату Kali кидает Гловеру инвайты на секретные сайты.
Гловер очень старался быть честным гражданином. Он отказался от пистолетов, мотоциклов и бойцовских собак. Он работал на нескольких работах и даже попытался стать отцом семейства. Но когда он присоединился к «Сцене», то получилось, что он сменил одну преступную среду на другую.
ГЛАВА 9
После того, как компания Universal поглотила PolyGram, Warner потеряла свою позицию главного игрока музыкального рынка. За 12 месяцев, прошедших после поглощения, Universal Music Group получила более 6 миллиардов долларов дохода, основная часть — от компакт-дисков. Слияние обеспечило присутствие компании во всём мире. Ключевыми рынками считались Северная Америка и Европа. Большой интерес как перспективный рынок представлял собой Китай, а также Россия, Индия и Бразилия. Но, хотя представители этих стран заявляли об уважении к законам США о защите авторских прав, власти этих стран ничего не делали для устранения пиратов с улицы. Как справедливо отмечал Ален Гринспен, продавать произведения интеллектуального труда — это также означает бороться с контрафактом с таким же усердием, которое вкладывается в производство легального продукта. А легальный рынок не появится там, где отсутствует политическая воля на борьбу с пиратами. При всём этом общая картинка была просто прекрасна; Universal стала самой крупной музыкальной компанией в мире, её доля — четверть мирового рынка.
Сидящий на вершине, Моррис распоряжался бюджетом в миллиард долларов на подписание и развитие артистов и более 10 ООО подчинёнными. Также он унаследовал каталоги примерно 12 лейблов — совершенно запутанные из-за взаимных слияний и поглощений. С момента завершения сделки по PolyGram, он принялся реорганизовывать структуру подчинения. Все, кто работал с Моррисом, считают самым сильным его умением как раз корпоративную организацию. Он умел мотивировать людей и выжимать из них всё, на что они способны.
Он склонялся к стандартным технологиям бизнеса, нацеливаясь на многолетние доходы и стимулирующие контракты, а также умел собрать и сохранить успешную управленческую команду. Но у него была и ещё одна точка опоры — именно её друг Джими Айовин считал залогом успеха и успешных артистов, и бизнесменов. Это — страх [63] .
Работая с чуть ли не самыми талантливыми музыкантами своею времени, Айовин заметил одну интересную особенность: даже состоявшиеся артисты создают свои лучшие произведения, в основном, в состоянии некой неуверенности в себе как в художнике. В случае с рэперами это совсем верно, на сто процентов, поскольку они, при всей своей показной крутости, брутальности и мачизме, в душе крайне уязвимы и застенчивы. И вот эти сомнения в самом себе, которые испытывали артисты в студии, ощущали и шефы лейблов в переговорных. Они всю свою карьеру озираются по сторонам, опасаясь, как бы конкуренты не увели у них популярного артиста.
63
Из речи Айовина на церемонии в USC: «Я понял, что сильная неуверенность может стать мощнейшим мотиватором, самым сильным энергетическим напитком. И это старый добрый страх».