Как нам обустроить историю: глобальный кризис и системность в истории общества
Шрифт:
В настоящий момент в России после известных событий «крымского консенсуса» 2014 года идёт острая политическая борьба между либеральными «многовекторными» и авторитарными «имперскими» элитами, из-за чего все доктрины влияния России на постсоветском пространстве половинчаты, компромиссны и малоэффективны. Упрощённая идеология «консерватизма», практикуемая авторитарными «имперскими» кругами России как консервация власти и капитала с «традиционными ценностями» православия для народа, явно не убеждает либеральную часть российского общества и требует, по крайней мере, жёсткого разговора оппозиции и власти о будущем России или даже борьбы. Сейчас мы находимся в начале гражданской конфронтации или даже «холодной гражданской войны», которой в России уже давно не было (Николай Сванидзе, историк — либерал). По словам политолога — профессора Дмитрия Евстафьева, в выплеснувшейся на улицу борьбе сцепились две «социальные абстракции» — абстракция «перемен», непонятно каких, и абстракция «стабильности», непонятно для чего, вместо жёсткого разговора оппозиции и власти о будущем России или, по моему убеждению, даже борьбы и поиска «баланса»
Вступив в новое тысячелетие, человечество обнаружило себя в ситуации, подобной которой не было никогда. Перед человечеством во весь рост встали проблемы и задачи поиска выхода из надвигающихся кризисов, как традиционно социальных — углубление социального неравенства, рост агрессии во всём мире, миграция больших масс населения и распад традиционных семейных отношений, так и нетрадиционнo природных — глобальные изменения климата Земли и здоровья людей, рост числа аномальных явлений, увеличение сейсмической активности Земли и др. (разделы 4.2. «Глобальные изменения климата Земли…» и 4.3. «Психическое здоровье людей …»).
В 1938 году человечество могло выбирать из трёх глобальных проектов, в т. ч., национал — фашистского, в 1968-м из двух — либерально — демократического и советско — коммунистического, в 1998-м, казалось, восторжествовал один либерально-демократический, а вот к 2018 году мы остались ни с чем. Подобно советской элите — номенклатуре конца 1980-х годов, сегодняшние либералы не понимают, почему история отклоняется от предначертанного курса, и у них нет альтернативной теории для объяснения меняющейся реальности. А некоторые их них вдруг вспомнили о марксизме и вполне серьёзно заявили, что транснациональные компании в рамках глобального проекта успешно осуществили деиндустриализацию США. Правда, современные «левые» движения США мало заняты социально-экономическими вопросами. Куда важнее для них права глобального характера разных меньшинств, вплоть до сексуальных, разрушение традиционного образа жизни белого большинства, а также формирование на наших глазах новой агрессивной постлиберальной ценностной системы. Нынешней «демократической» администрации США, как ни странно, становится чужд либеральный миропорядок. Канула в Лету свободная конкуренция — пришла жёсткая, бесцеремонная борьба, когда в стремлении стать, скажем, «энергетической супердержавой» Америка «отжимает» рынки без каких-либо правил (в т. ч., ВТО), по-бандитски.
Перед лицом этого вызова сегодняшний стихийный российский консерватизм, воспринимающий традиционную систему ценностей как нечто само собой разумеющееся, обречён. Сопротивляемость (или хотя бы независимость от этой) формирующейся могущественной и агрессивной постлиберальной империи может обеспечить только осознанный и волевой консерватизм, представляющий собой не силу привычки, а сознательную политику по осмыслению, воспроизводству и защите своих базовых ценностей. Для чего необходимо ускоренное формирование и развитие собственных ценностных и технологических платформ, среди которых образование и сфера услуг населению гражданского общества занимают значительное место, а педагогика становится педагогикой демократического конструктивизма, где приоритет отдаётся поиску и использованию средств, позволяющих человеку активно конструировать себя и своё будущее, встраиваться в окружающую среду и изменять её в процессе своей деятельности (раздел 1.3. «О моделировании процесса обучения с учётом особенностей обучаемых).
В 1975 году, в связи с историческими полётами человека в космос и на Луну, усилиями академика Кедрова Б. М. и других учёных в «сонном» царстве «сусловщины» были изданы архивные рукописи Вернадского В. И. «Пространство и время в живой и неживой природе» и «Научная мысль, как планетарное явление». Они заставили многих из нас вернуться к отвергнутой после 1917 года космогонии «русского космизма» («православного консерватизма» — ред.) таких учёных как Вернадский В. И., Тейяр де Шарден, Циолковский К. Э., Чижевский А. Л., Гумилёв Л. Н. и других, где эволюция планеты рассматривается как эволюция единого «планетарного живого организма», имеющего вокруг планеты Земля сферу «живого космического вещества». Космические и планетарные вариации биохимической энергии «живого вещества биосферы», пишет историк и «этногенетик» Лев Гумилёв, стоят на несколько порядков выше «этногенезов» и влияют на всю биосферу. И, хотя этносы — капля в океане биосферы, они не могут не реагировать на её флуктуации («пассионарность» этносов, от латин. рassio — страсть). Историзм и системность мышления позволили философу-естественнику Вернадскому последовательно перейти от «геохимии» к «биосфере» и далее — к «ноосфере» Земли и «ноосферному мировоззрению», существенно развив идеи «диалектики природы» Энгельса и естественно — научное направление «русского космизма». Идеалы ноосферы имеют в виду примат духовных ценностей над материальными, свободу личности от экономического гнёта и несправедливого социального устройства общества (раздел 1.1. «О методологии марксизма и системности в истории общества»).
Однако эволюция человеческого разума, к сожалению, не движется по тем принципам, которые вытекают из обобщений, сделанных Вернадским В. И. и другими космологами. Человечество устремляется в колоссальные концентрации мегаполисов с их опасными воздействиями. Сохранение атмосферной и водной оболочек
В традиции ХХ века мы в упрощённой советской интерпретации марксизма — ленинизма привыкли к отождествлению социализма и коммунизма как разных стадий одного и того же явления, не замечая, что социализм — система социально-экономических отношений, а коммунизм — идеология, под эгидой которой он осуществлялся. Мы под идеологическим запретом не замечали и того, что такие социально — экономические элементы социализма, как государственное планирование, национализация некоторых отраслей промышленности, социальные дотации и другие могут реализовываться и на иных идеологических основах — радикального национал — социализма (нацизма) в Германии, скандинавского социализма в Швеции (всю жизнь верного идеям равенства и братства Улофа Пальме), «коммунистического конфуцианства» в Китае и других. На этом основании абсурдно обвинять социализм как способ социально — экономической организации общества в нацизме, коммунизме или конфуцианстве, хотя продолжает оставаться «больным» вопрос Льва Гумилёва: а «…не является ли наше время — эра технической цивилизации — особой исторической эпохой, к которой неприложимы закономерности, открытые при изучении истории, а не современности?».
Глобальные изменения климата Земли и здоровья людей, независимо от идеологии и геополитики, носят угрожающий характер и требуют незамедлительного внимания. В наших статьях, в основном, усилиями покойной Людмилы Картуновой сделана попытка объяснить природные причины перемен из-за изменений положения Солнечной системы в Галактике «Млечный путь», что влечёт за собой ряд новых проблем эволюции и сохранения человечества в условиях Космоса и Земли (разделы 4.2., 4.3. «Глобальные изменения климата Земли …» и «Психическое здоровье людей и геофизические процессы…»).
Может ли, в принципе, вымереть «Homo sapiens»? Ведь вымерли, оставив «следы» в нашем геноме, такие предки, как неандертальцы, денисовцы, человек прямоходящий, и остался лишь наш вид, хотя, по мнению специалистов эволюционной биологии, у него масса слабых мест (большие объёмы питания, сложности с изменениями условий среды в т. ч., с гравитацией и др.). И всё же есть причины полагать, что род человеческий — это надолго. Мы живём на всех континентах в таких разных биогеоценозах, как пустыни, горы, тундры, тропики и других. В наше меню входят тысячи видов животных и растений, человек бывает и вегетарианцем, и хищником, и всеядным. Но самое важное — человек в своём поведении меньше зависит от генов — мы, в отличие от животных, передаём свои навыки и жизненный опыт следующим поколениям через культуру как «особый тип поведения этноса». Используя свой разум, знания и технические средства «техносферы», человек в случае необходимости может выходить за пределы Земли, изменяя своё поведение и приспосабливаясь к новым проблемам. Наша культурная эволюция может идти даже быстрее эволюции вирусов, что мы видим на примере появления защитных вакцин. Нельзя не заметить, что эта наша высокая эволюционность иногда превращает нас в своих собственных врагов, изменяя мир, мы не всегда можем предвидеть последствия и опасности для самих себя (ядерное и бактериологическое оружие, патогенные вирусы и пандемии, загрязнение и изменения природной среды, техногенное влияние на климат и др.). [3] Крайне амбициозная задача сегодня реализуется в мире-создание термоядерной энергоустановки типа «Токомак» и ядерной энергодвигательной установки — буксира для ракет, открывающих дорогу в дальний космос при полётах к Луне и Марсу, к другим планетам и спутникам в Солнечной системе.
3
Это позволяет вспомнить о гипотезе панспермии — распространения жизни, возникшей на одной из планет, на другие тела или даже в другие звёздные системы. Если примитивные микробы или даже отдельные молекулы нуклеиновых кислот окажутся под защитой толстых слоёв породы или льда, то теоретически они смогут выдержать трудное длительное космическое путешествие, пока не столкнутся с другой подходящей планетой. Московские астробиологи даже оценили вероятность такого столкновения для Земли, несущего наряду с новыми возможностями и возможные новые угрозы: Олег Фейг — «Посланник далёких миров» /ежен. «Тайны ХХ века». г. Санкт-Петербург, 2021, № 34, август, c. 4–5: е-mail: story@p-s.ru
1. О СИСТЕМНОСТИ В ИСТОРИИ И НАУКЕ
Предисловие «системному» читателю
Можно счесть уже принятым с Нового времени средневековья, что научное знание всегда «системно», и сегодняшний вопрос заключается не в том, является ли научное знание системным образованием, а в том, как понималась эта системность на разных этапах развития научного знания, «каковы исторически обусловленные формы интерпретации системности знания».