?Как не потерять карьеру
Шрифт:
— Что, прокатила? — хохотнул он и Кенар зашипел, сжимая трубку.
— Ну, кошка белобрысая, приеду домой, выдеру!
Сергей хмыкнул, трогаясь с места, выворачивая с парковки, пока охрана в будке рядом открывала ворота, через которые можно было попасть на территорию дворца.
— Я начинаю думать, что у вас и, правда, идеальный союз.
К дому подъехали спустя полчаса, ибо улицы немного разгрузились после час пик, потому можно было спокойно передвигаться, не опасаясь нарваться на долгоиграющую пробку. Уже въезжая во двор, освещенный несколькими фонарями, Сергей
— А это что за тощий индивид у вашего подъезда с веником оттирается?
Паша удивленно оторвал взгляд от своего окна и даже вытянул шею, усевшись прямо в кресле, наблюдая, как довольно высокий тип в темной весенней куртке, стоит, переминаясь с ноги на ногу, держа в руках букет пышных белых гортензий. Он периодически останавливался, вглядываясь в темноту вечера, скромно сжимая в пальцах крафт-бумагу, в которую были завернуты цветы. Что-то в нем показалось Паше знакомым и почему-то это чувство ему ни капли не понравилось.
— Знаешь его? — поинтересовался Сергей и Кенар отрицательно мотнул головой, решительно заявив, когда схватился за ручку двери, стоило машине Сергея остановиться напротив подъезда.
— Но щас узнаю, что это за ромашка у моего порога торчит.
— Мне остаться? Вдруг маньяк какой? — Паша с сомнением покосился на мальчика интеллигента, который заметив его, как-то приосанился, а стекла очков блеснули в свете подъездной лампочки. Он перевел взгляд с его округлого лица, на котором явно виднелся отпечаток бывшего школьного ботана, которого пару раз, возможно, спускали в унитаз, а затем повернулся к Сергей, поморщившись.
— Чем он угрожать-то может? Забьет меня своими саранками в туалетной бумаге? — с этими словами Паша решительно захлопнул двери, суя руки в карманы и нащупывая связку ключей, а затем двинулся к подъезду, присматриваясь к парню. Нет, было в нем что-то знакомое. От его стандартно синих джинсов, пуховика и очков до поджатых губ, которые стали еще тоньше, стоило Паше подойти ближе, решительно глядя на него. У парня даже кадык задергался, а небольшой округлый подбородок, грозивший в ближайшем будущем исчезнуть под вторым и третьим, он приподнял, будто пытаясь, стать выше, хотя был полголовы ниже.
— Что, фиалка подзаборная, тут трешься? — начал Паша, нисколько не церемонясь. Во-первых, он жутко устал, во-вторых, еще не до конца успокоился, чтобы с всякими личностями белобрысыми церемонится у врат собственной обители. Вновь всмотревшись в знакомые черты, он прошелся взглядом по курносому носу до зачесанных назад прилизанных волос и опустил глаза на букетик, который парнишка продолжал скромно сжимать. — Имей в виду, наши старушки дамы впечатлительные, потом не отделаешься одними ромашками по весне, — ехидно потянул Кенар, возвращая взгляд к лицу незнакомца, который поправив очки на переносице, процедил:
— Я к Кирочке. Меня зовут Андрей Стрельцов, а не фиалка, и вас я прекрасно помню, Павел, она мне говорила, что вы ее сосед.
Это было, как обухом по голове. Вот значит, как. Перед ним был какой-то очередной недобитый жизнью ухажер Киры, о котором она забыла случайно
Впрочем, это не отменяет факта, что о нем Паша обязательно припомнит. Когда разберется, а заодно вспомнит, где он его уже видел.
— И что же, Андрюша, тебе надо от… К-Ирочки? — издевательски запнувшись на имени девушки, спросил Кенар, глядя прямо в серо-голубые глаза. Он сделал шаг ближе, отчего Андрей невольно отступил, заставляя Павла усмехнуться. Боится. Отлично, пусть боится. — Веник ей отдать? Так у нас есть отличный моющий пылесос, нам вашего добра не надо, чтобы мусор всякий, — оглядев его с ног до головы, — выносить.
Стрельцов встрепенулся и даже покраснел, явственно поняв намек. Не дурак.
— Кира говорила… что у вас трудный характер, — отозвался решительно парень и Паша прищурил глаза. Уж больно много Кира говорила, по его мнению. А Андрей тем временем продолжил, — мы с ней ходили в кино.
Паша чуть не заржал от того, сколь решительно это прозвучало. Будто бы поход в кино приравнивался к свадьбе.
— И хотя сказала, что нам не стоит быть вместе, я думаю это неправда. Мы идеально подходим друг другу, — в конце его голос пустил петуха, когда Павел подошел совсем близко, отчего бедолага вжался в дверь подъезда, прижимая к себе букет, как щит. Послышался шелест колес по асфальту, но Паша не обратил на него внимания, разглядывая дрожащего парня и потянув руку, с силой впечатал ладонь в дверь, неподалеку от головы Андрея, отчего тот вздрогнул.
Хищная улыбка превратилась в настоящий оскал на красивом лице Канарейкина.
— Вы что себе позволяете! — взвился Стрельцов, пока Кенар наматывал на руку черный в белую полоску галстук парня, который виднелся в расстегнутой куртке и дернул за него, заставив, приподняться на носочки в уровень своих зеленых глаз.
— Слышь, алоэ комнатное, — прорычал, ощущая, как дрожит его собеседник, — не знаю, в какой тетрис ты переиграл, решив, что вы с Кирой две идеальные детальки одного целого, но, видишь ли. Это, — он легонько дернул его за галстук, заставив приподняться выше. Андрей засипел, попытавшись освободить галстук, но безуспешно и приподнялся еще сильнее, чувствуя как удавка затягивается вокруг его шеи, а Паша рявкнул так, что его едва не снесло вместе с дверью.
— Моя женщина!
— Паша, ты что делаешь?! — позади послышался рокот двигателя автомобиля и хлопок дверцы, а стук каблуков осенних сапожек по асфальту, заставил Пашу чуть ослабить хватку, позволяя парню. Дышать и резко обернуться, взглянув на недовольную Киру. Девушка взволнованным взглядом прошлась по хрипящему и кашляющему Андрею, который схватившись за горло, стоило Кенару его отпустить, согнулся, хватая ртом воздух. — С ума сошел? Ты ж его задушишь! — возмутилась она, и метнулась было к Стрельцову, который выставил вперед руку, будто призывая, не подходит.