Как отказать красивому мужчине
Шрифт:
Он сунул руку в карман пиджака.
– Полагаю, это принадлежит тебе? – спросил он, протягивая клатч от «Луи Виттона».
Черт! Идиотка! Она оставила сумочку на полу, когда фотографировала арабские надписи в тайной комнате.
– Ты же говорил мне, что француз, – выпалила она от неожиданности. – Расписывал, как высоко ценишь искренность! А сам бессовестно врал мне! Ведь ты же не француз, правда?
Он смотрел на нее невозмутимым, ничего не выражающим взглядом. Лишь аристократическая презрительная усмешка скользнула по его красивым губам.
– Ты права, – холодно сказал он. – Я не сказал
С этими словами он повернулся и отпер дверь, а Оливия почувствовала, что еще чуть-чуть, и она от облегчения упала бы в обморок.
– Однако нам пора, идем, не то опоздаем на ужин, – уже гораздо любезнее произнес он. – Мы поговорим обо всем этом позже.
Ферамо резко распахнул дверь и жестом пригласил Оливию пройти в его спальню. Да, кровать была действительно большая. На мгновение между ними проскочила ослепляющая вспышка страстного желания. Оливия без колебаний прошла в комнату, отметив краешком сознания рубашку на стуле, книги на тумбочке у кровати, и вышла в коридор. Ферамо закрыл дверь спальни, прошел вперед, перекрыв Оливии путь к лифту, и жестом направил ее в другую сторону.
Оливия, сильно нервничая, шла впереди него, стараясь походкой выразить свой гнев. Ах, как пригодились бы ей уроки актерского мастерства! Занятия по дайвингу и оказанию первой помощи, уроки самообороны и иностранного языка – чем только она не занималась в своей взрослой жизни, максимально осваивая умения и навыки, которые считала важными. Но ей никогда не приходило в голову, что лицедейство может оказаться таким полезным!
В конце коридора оказалась еще одна запертая дверь. Ферамо опередил Оливию, чтобы открыть ее. Оливия ухватилась за предоставленный ей шанс и незаметно сунула фотокамеру в сумочку, пока Ферамо распахивал дверь на лестничный пролет.
– Вверх, – скомандовал Пьер.
Уж не собрался ли он скинуть ее с крыши? Оливия замешкалась, оглядываясь, чтобы оценить возможность бегства, но когда она вновь повернулась и встретилась с ним взглядом, то обнаружила, что он смеется над ней!
– Да не собираюсь я тебя есть. Поднимайся, не бойся.
Все это сбивало с толку. Реальность переключалась, словно каналы телевидения. Именно сейчас, когда он смеялся, ей вновь стало казаться, что у нее обычное свидание. На верху лестницы он толкнул тяжелую пожарную дверь, и в нее ворвался теплый воздух. Они шагнули наружу, навстречу сильному ветру и ужасному реву. Здесь, на самой вершине здания, перед ними открылась грандиозная панорама Лос-Анджелеса. Источником всего этого оглушающего шума и сшибающего с ног ветра оказался вертолет, с работающим винтом стоящий на крыше. Дверь была открыта, их явно ждали.
– Карета подана! – стараясь перекричать шум мотора, крикнул Ферамо.
Оливия разрывалась между страхом и восторгом. Ветер откинул назад волосы Ферамо, так, словно он стоял на фотосессии перед ветродуем.
Оливия побежала по бетонному покрытию, низко наклонившись, чтобы не попасть под крутящиеся лопасти винта. Она поспешно забралась в вертолет, сожалея о том, что надела узкое прямое платье и неудобные туфли. Пилот обернулся, указал ей на ремень безопасности и защитные наушники. Пьер занял место рядом с ней, задвинул тяжелую дверь, и вертолет поднялся в воздух, оставляя городские здания далеко
Говорить при таком шуме было невозможно. Пьер совсем не смотрел на нее, поэтому Оливия постаралась сосредоточиться на открывающихся перед ней красотах. Если этот час будет последним в ее жизни, то она уж постарается провести его, любуясь чем-то прекрасным. Солнце уже садилось над заливом Санта-Моники – тяжелый оранжевый шар на фоне бледно-голубого неба, – и красный свет отражался от зеркальной поверхности абсолютно спокойного океана. Они недолго летели вдоль линии берега, затем вертолет накренился на фоне темной линии гор, ведущей к Малибу. Оливия смогла рассмотреть длинную линию пирса, маленький недостроенный ресторан на его конце, а рядом с ним – темные, похожие на морских котиков фигуры серферов, ловящих на закате последние волны.
Ферамо наклонился вперед, отдавая инструкции пилоту, и вертолет повернул в сторону открытого океана. Оливия вспомнила маму, которая много лет назад, когда Оливии было еще четырнадцать, отчитывала ее за неумеренную склонность к авантюрам, увлечение плохими парнями и жизнь на грани фола. «Ты постоянно попадаешь в истории, ты не знаешь жизни, ты стремишься лишь к риску. Ты не в состоянии увидеть опасность до тех пор, пока не будет слишком поздно». К сожалению, ее советы касались только мальчиков-католиков и байкеров.
Солнце скользило за горизонт, разделяясь на два красных шара, один над другим, в виде огненной восьмерки. На несколько секунд после того, как солнце скрылось, небо в том месте взорвалось красными и оранжевыми красками, а высоко вверху темно-синее полотно прочертил белый след самолета.
Нет, это просто невыносимо. Она не допустит, чтобы ее без разрешения затащили на середину Тихого океана. Она возмущенно подергала Ферамо за рукав.
– Куда мы летим?
– Что?
– Куда мы летим?
– Что?
Ну точно как престарелые супруги! Она изогнулась в своем кресле и прокричала прямо ему в ухо:
– КУДА. МЫ. ЛЕТИМ?
Он усмехнулся.
– Увидишь!
– Я ХОЧУ ЗНАТЬ, КУДА ТЫ МЕНЯ ТАЩИШЬ.
Он наклонился и что-то сказал ей на ухо.
– Что?
– Каталина! – проорал он.
Каталина – остров для однодневных путешествий – был расположен в двадцати милях от берега. Там был всего один маленький веселый городок на побережье – Авалон; остальное – дикая природа.
Ночь наступила почти мгновенно, и вскоре из мрака выступила темная громада суши. Далеко слева Оливия увидела приветливо мигающие и манящие огни Авалона, каскадом спускающиеся к изгибу небольшого залива. Перед ними все тонуло в темноте.
Глава 20
Вертолет спускался прямо в глубокую узкую бухту на той стороне острова, которая смотрела на океан, вдали от калифорнийского побережья и огней Авалона. Внизу простирался зеленый ковер деревьев – верхушки пальм пригибались от ветра, поднятого лопастями. Наконец они приземлились. Ферамо легко спрыгнул вниз и вытащил Оливию вслед за собой, жестом показывая, что надо пригнуться. Винт вертолета продолжал крутиться. Затем шум двигателя усилился, и машина взмыла в воздух.