Как отказать красивому мужчине

Филдинг Хелен

Оливия выключила свет и снова попыталась заснуть. Проклятая смена часовых поясов! Надо было срочно что-то предпринять, иначе через сорок восемь часов она снова окажется в сером дождливом Лондоне с малопривлекательной перспективой написания очередной статьи о преимуществах новой линии бесшовного женского белья от «Marks & Spencer» (будь оно неладно). Монитор компьютера маняще светился в темноте. Ну что она, в конце концов, потеряет, если все-таки напишет Барри и предупредит его о своем опасном открытии?

Глава 5

Она сидела за столиком летнего кафе на небольшой улочке в Майами-Бич, недалеко от берега, с нетерпением ожидая утреннего звонка от Барри и мечтая о том, чтобы ветер

наконец утих. Утро было солнечным, воздух – свежим и влажным, и все бы хорошо, если бы не рев ветра и монотонно хлопающий край тента за ее спиной. Оливия очень любила завтракать – например, кофе и что-нибудь сдобное и вредное для фигуры вроде теплых булочек. Или бейглы – круглые сдобные колечки – с копченой семгой и сливочным сыром. Или банановые блинчики. И еще газеты, как можно больше газет, разложенных на столе вокруг. Но этим утром Оливии пришлось ограничиться всего несколькими – «New York Times», «Miami Herald», «USA Today» и парой британских таблоидов, которые она прижала набором для специй, чтобы не унесло ветром. Она заказала себе французские тосты с яблоками и корицей, чтобы заглушить назойливый вкус вчерашнего мартини с яблочным соком. Вот так, уничтожить яблочный вкус яблочным вкусом, подобно тому, как ядовитый укус змеи лечат ее же ядом.

Оливия верила, что первая мысль, которая приходит в голову сразу после пробуждения, непременно достойна ее внимания. Однако в это утро, наступившее после отвратительной ночи, заполненной борьбой с жалюзи, оскверняющими великолепный дизайн комнаты постоянным стремлением перекоситься то в одну, то в другую сторону, Оливия была разбужена в полшестого утра сияющим в полную силу рассветом над Майами после всего лишь трех часов сна и без единой мысли в голове. В таком случае можно считать первой ценной мыслью ту, которая посетит ее после чашечки кофе. «И этот миг вот-вот настанет», – с облегчением подумала Оливия, наблюдая за подходящим к столику официантом с ее заказом. Оливия улыбкой поблагодарила официанта, сделала глоточек вкуснейшего кофе и приготовилась к встрече со своей первой умной мыслью.

«Это он! – осенило ее вдруг. – Это Усама бен Ладен, скрывающийся на виду у всех после того, как сделал обширную пластическую операцию и на шесть дюймов укоротил каждую ногу».

Оливия налила кленовый сироп на треугольничек французского тоста, воткнула в него нож и, наблюдая за вытекающим яблочным пюре, представила, как сегодня на вечеринке встретится лицом к лицу с самим Усамой бен Феррамо. «Убивать – это отвратительно! – прямо скажет она ему. – Мы как представители разных наций должны учиться уважать наши разногласия и жить в мире друг с другом». Сраженный ее доводами, Усама Бен Феррамо зарыдает и согласится покончить со своей Священной войной и отныне и впредь будет не покладая рук трудиться во имя мира на Земле плечом к плечу с Пэдди Эшдауном, президентом Картером, Джинджер Спайс [4] и прочими не менее яркими борцами за мир во всем мире. Оливия получит всеобщее признание, статус международного корреспондента и станет лауреатом Пулитцеровской премии…

4

Джинджер Спайс – актриса, получила известность благодаря участию в британской поп-группе Spice Girls («Спайс Гёрлз»), популярной во второй половине 1990-х гг.

Ее мечты прервал звонок мобильного телефона.

– Привет, – чуть дрожащим от напряжения голосом взволнованно ответила Оливия и с опаской оглянулась – не следят ли за ней шпионы «Аль-Каиды». В трубке послышался голос Барри.

– Итак, numero uno: история о плавающем многоквартирном доме-корабле…

– Да, – возбужденно затараторила Оливия, – это

действительно великолепная история. Просто грандиозная. Люди живут в этом плавучем доме круглый год и могут добраться до земли только на вертолете. Я напишу ее, только дайте пару дополнительных дней.

Она прижала плечом телефон к уху и взялась за яблочный французский тост.

– Да, я согласен, история действительно великолепная. Вот только ты отчего-то даже не соизволила заметить, что на прошлой неделе мы отвели под нее целую полосу в разделе «Стиль жизни».

Оливия замерла, так и не донеся тост до рта.

– Кстати, надеюсь, ты не забыла, что это раздел «Sunday Times», газеты в которой ты работаешь, – благожелательным тоном продолжал Барри. – Причем это как раз тот раздел «Sunday Times», для которого, как предполагается, ты пишешь свои заметки. Надеюсь, ты хотя бы иногда читаешь «Sunday Times» или, по крайней мере, знаешь, что такая газета существует?

– Да, помню, – мрачно буркнула Оливия.

– Ну и что там у тебя за «новый сенсационный материал», который ты раскопала? Майами захвачен сухопутными дельфинами? Министр информации Ирака подрабатывает диджеем на вечеринках?

Слава богу, что она вчера так и не отправила ему письмо.

– Ну, – запинаясь, пробормотала Оливия, – на самом деле я только-только начала над ним работать. Там так все запутанно… Я смогу сказать больше только через пару…

– Хватит нести ерунду! Лучше скажи, как продвигается тот материал, который ты уже должна была сделать? Тот самый материал, ради которого мы послали тебя в Майами, что, кстати сказать, обошлось нам недешево? Есть шанс, что ты все-таки почтишь эту тему своим вниманием? Хоть один-единственный шанс?

– Да, да, конечно. Я уже работаю над этим. Все будет прекрасно. Но я тут напала на другую тему. Обещаю, это будет настоящая бомба. Если только я смогу остаться здесь еще на один день и пойти на ту вечеринку, тогда…

– Нет. Повторяю по буквам: Николь, Елена, Теодор. Нет! И чтобы твой материал на тему «Нереально крутой Майами» был отправлен мне к шести часам. Текст, состоящий из тысячи пятисот слов. Написанный грамотно, без орфографических ошибок, со всеми знаками препинания, стоящими на своих местах, а не так, как ты обычно их ставишь – от балды. А затем ты НЕ идешь на вечеринку, по магазинам или еще на какое-либо увеселительное мероприятие. Ты направляешься в аэропорт, берешь билет на ночной рейс и летишь домой. Все ясно?

Лишь благодаря невероятному усилию воли Оливия удержалась от того, чтобы не сказать ему, что:

1. Он лишается возможности заполучить самый грандиозный материал двадцать первого века;

2. Он еще очень и очень об этом пожалеет;

3. И в ответ на его оскорбительное замечание по поводу ее пунктуации: язык – свободный, вечно меняющийся и совершенствующийся – не нуждается в сковывающих его надуманных правилах, инструкциях и чужеродных знаках препинания, скорее навязанных извне, чем вытекающих из внутренней необходимости…

– Черт! – пробормотала она вместо этой длинной тирады. – Ладно, так и быть, я пришлю текст к шести часам.

Ну что ж, пока еще «Elan» не дал отбой по поводу материала об «Океан-отеле», плавучем доме, будет совсем не вредно пробежаться до гавани. На тот случай, если из «Elan» все-таки позвонят и скажут «да». Плюс к тому она заодно сможет нарыть там какой-нибудь местный колорит для «Sunday Times». Было уже девять, но Оливия прикинула, что если отделается от «Океан-отеля» к десяти тридцати, то у нее еще останется семь с половиной часов, чтобы написать статью для Барри. И запустить программу проверки орфографии. И отправить по электронной почте. Это будет потрясающая статья, просто потрясающая – да и как не быть, ведь надо работать со скоростью всего-то двести слов в час. А сейчас для здоровья очень полезно пробежаться, ведь движение – это жизнь!