Как разрушить летние каникулы
Шрифт:
– Тебе не нравятся цветы?
– Нравятся.
Он достал красную розу из букета и подогнул стебелек, а потом сел передо мной на колени и заколол розу в мои волосы.
– Я хотел преподнести тебе что–нибудь памятное, но я не знал, что тебе нравится.
– Поэтому ты выбрал цветы. Они красивые.
Он засмеялся
– Это цветы от моей мамы. Она старомодна. Честно говоря, она специально купила их, чтобы я преподнес их тебе.
Он не романтик, как я думала раньше.
– Идея с суши была великолепной, но, друг мой, сейчас ты стремительно потерял свои
– Подожди здесь, у меня есть еще один сюрприз.
Когда он вернулся, и я увидела его подарок, я не могла в это поверить.
Эйви держал Мутта. На шеи щенка весела голубая лента. Он красивый.
– Ты его помыл, – со слезами на глазах сказала я.
– Теперь он официально твой, – он положил Мутта мне на коленки. – Я привел его в порядок, и теперь ты можешь забрать его к себе домой, в Америку.
Не могу поверить, каким чистым и пушистым он стал.
– Арг!
– Я могу забрать его домой?
– Да. Возможно, сначала какое–то время ему придется провести в карантине, но…
Я заглушила его слова поцелуем. Это самая прекрасная ночь в моей жизни.
Оставшуюся часть вечера мы разговаривали, целовались, дурачились и играли с Муттом. Но до того как мы уберем подушки и задуем свечи, нам нужно поговорить.
– Так что… полагаю, наш летний роман подходит к концу, – ляпнула я, теребя пальцами браслет на руке. Открыв застежку, я протянула ему браслет.
Эйви наклонился вперед, положив локти на согнутые коленки.
– Оставь его себе. Так ты меня не забудешь.
Как будто я могу это сделать.
– Я никогда тебя не забуду. И я понимаю, что я избалованная американская сучка…
– Эми, я сожалею. Если я еще раз тебе это скажу…
– Нет. Я избалованная, потому что хочу поддерживать с тобой связь и возможно в один прекрасный день, после того как ты вернешься из армии, мы могли бы снова быть вместе.
– Это длинная дорога. Если ты будешь встречаться с другим?
– А если ты будешь встречаться с другой? – парировала я.
Он засмеялся.
– Благодаря тебе, я многое узнал о себе.
Приглаживая мою выбившуюся прядь, он заправил ее за ухо, касаясь пальцами моего уха. Когда его пальцы заскользили вниз к ожерелью с еврейской звездой, он сказал:
– Ты действительно Божий дар.
– Нет, это ты.
Когда он наклонился ко мне для последнего поцелуя, я точно знала, что когда–нибудь в другом месте и в другое время я снова поцелуюсь с Эйви.
И в другой раз, возможно, это будет на вершине Крепости Масада.
Эпилог
Конец одной истории – это лишь начало другой
Я вернулась домой в Чикаго. Да, мы с папой прошли долгий путь по возвращению домой.
Я немного нервничала перед предстоящим разговором с Митчем об Эйви, но когда Джессика поведала мне, что после ночи Ravinia они начали встречаться, я почувствовала облегчение. Разумеется, я заставила их попотеть несколько часов, но потом я не выдержала и рассказала им об Эйви.
Итак, мой израильтянин–не–парень сейчас служит в армии, чтобы в дальнейшем стать коммандосом. Как только у него появляется возможность, он пишет мне, что происходит не реже одного раза в неделю. Из его писем я поняла, что пишется не О’Дейд, а Одед, а Морон на самом деле Моран (Боже, спасибо). Ду–Ду до сих пор носит свое прозвище, но, надеюсь, следующим летом все измениться.
Эйви никогда не говорил, что любит меня, но ему и не нужно это делать. Я знаю, он волнуется за меня, так же как и я за него, и любит меня. Ему трудно сказать об этом вслух. Сейчас у нас все хорошо.
В следующем году я с отцом проведу лето в Израиле. На этот раз я планирую устроить двух недельное турне по всей стране. Я могу научить папу нескольким хитростям, например, как сымитировать гортанный звук альпака. Эйви обещал взять отпуск на две недели. Я не могу дождаться того замечательного момента, когда снова с ним увижусь. Савта чувствует себя хорошо, в следующем месяце она пройдет второй курс химиотерапии. Сегодня я отправила ей посылку.
Свадьба мамы и Марка с одной «к» прошла хорошо. Перед свадьбой я и Марк поговорили. Я сказала ему, что он может быть моим другом, но отец у меня уже есть. Он воспринял эту новость лучше, чем я ожидала. Рон тоже был на свадьбе, он сопровождал меня на танцах.
Пока мама и Марк занимаются обустройством нового дома за городом (к слову, они решили построить дом с нуля), я живу в доме отца. Пока я здесь у меня есть много работы… например, мне нужно научить Рона правильно одеваться, чтобы произвести впечатление на женщину. Он еще не совсем готов, но он уже на пути прощания с жизнью холостяка. Все что мне нужно – это найти для него достойную женщину. В тоже время он обучает меня ивриту и временами ругается со своими друзьями, когда речь доходит до пастушества овец.
Я и моя религия? Я занимаюсь с раввином Глассманом в Bait Chaverin(а так как ты не говоришь на иврите, я поясню – в Доме Друзей). Мама была в шоке, когда я ей сказала, что я становлюсь еврейкой. Мама пообещала, что в моем рационе не будет свинины и морепродуктов. Для меня очень важно соблюдать кашрут 35.
– Арг!
Да, это Мутт. И да, у моей собаки дефект речи. Я ничем не могу ему помочь, но я очень люблю моего маленького нахала. Он сжевал почти всю обувь мамы, но зато он знает, что мою трогать нельзя. Я думаю, что это болонка, хотя когда он подрастет, он будет весить около девяноста футов. Мы вместе прошли через многое, и благодаря ему я полюбила животных.
Меня зовут Эми Нельсон Барак, я вернулась со своих летних каникул из Израиля. Я узнала о своей семье, наследии, красивой и исторически–богатой земле и любви. Ты не знаешь, но мои разрушенные каникулы оказались лучшими тремя месяцами в моей жизни.
Конец первой части
Дорогие читатели! Познакомиться с другими произведениями Симоны Элькелес, оценить качество перевода, а также обратиться с любыми вопросами или предложениями вы сможете в группе Вконнтакте по адресу https://vk.com/club32795612