Как справиться с самой собой
Шрифт:
– Я, правда, не знаю, в какой клинике Игорь трудится. – Взглянула твердо в ее глаза. – Только ту, где он работал, когда мы еще познакомились. Помнишь, там у него и первая жена служила.
– Варя, кажется. – Кивнула Алка.
– Вера. – Поправила я. – Только, это ведь нам ничего не даст, да?
– Надо подумать. – Почесала подруга за ухом. – А что ты вообще о нем знаешь? А, Людок?
– Как что? Он хирург. Он…
– Да, не густо. – С сочувствием посмотрела на мою растерянность подруга. – Как же ему так удалось тебе голову-то заморочить?! Ты ж глотала все, что твой Игорек имел охоту тебе сказать
– Не добивай, а?! Я и сама теперь вижу, какая легковерная была.
– А может, он у тебя какой-нибудь суперский агент? 007!
– Не до смеха мне. Давай уже прекратим…
– А ты его родителей-то знаешь? Какого он роду племени? Может, тоже наплел чего, немыслимого?
– Он никогда мне не врал, к твоему сведению. Просто не утруждался ставить в известность по некоторым вопросам.
– Да, считай, по всем вопросам! Он не желал просвещать, а ты и пикнуть не смела. Будь он Синей Бородой, ты была бы долгожительницей среди его жен.
– Ну, все! Я тебя сейчас выгоню!
– Знаешь, Людка, я тебе сейчас такое скажу! – Стала она завывать, на манер киношных героинь, решившихся открыть страшную-престрашную тайну. – Чует мое сердце, теперь самое время открыться. И мне легче сделается, и тебе веселее станет.
– Может, не надо? Сомнения у меня имеются, что время для веселья наступило.
– Нет, решено, откроюсь. – Алка набрала полные легкие воздуху и потом выдохнула его вместе с признанием. – Я твоего мужа тоже любила. Вот, так!
Дальше следовала немая сцена. Не хуже, чем на театральных подмостках. Например, в «Ревизоре». Только там ее играли, а у нас с подругой все натурально получилось. Я на Алку посмотрела и осталась сидеть на стуле, только к спинке его откинулась. Ее же ноги не выдержали, подогнулись, раз она стояла в тот момент, отчего и пришлось плюхнуться на свое недавнее место. Какое-то время мы сидели, молча, и друг на друга только смотрели.
– Нет, вы тогда еще не расписались. Ты не воображай ничего лишнего. – Она первой не выдержала испытания тишиной. – Ты меня с ним познакомила, а я возьми и подумай, что он мне больше подходит. Так дело было.
– А что потом?
– Дальше, просто. Пожила с мечтой и иллюзией некоторое время, а потом быстро поняла, что мне с ним не ужиться. Слишком быстро и круто он стал тебя к рукам прибирать. Жесткий, однако, тип. Я прикинула себя на твоем месте и решила, что одному из нас было бы не жить в том случае. Догадываешься, кому?
– Наверное, ему? – Робко подняла на нее глаза, но смешинку спрятать не получилось.
– Ха! Люська! Ты на меня не сердишься! Класс! – Кинулась ко мне и повисла на шее. – Фу! Камень с груди. А я, прикинь, с этим столько лет жила. Скажи, ты что-то такое примечала? Нет? Да, ты у нас мать Тереза,
В этот момент в прихожей заиграла мелодия моего мобильного. Я опять забыла его в сумке. Сколько раз Игорь отчитывал меня за то, что, бывало, не мог дозвониться, а я попросту не слышала вызова. Услышав его сейчас, мы разом замолчали. Я вытерла слезы и поспешила в коридор.
– Кто? – Зловеще зашептала за плечом Алка, пытаясь подсмотреть надпись на экране.
– Он! – Кинула ей коротко. – Что делать?
– Брать! В смысле, трубку. В смысле, отвечать. Но самым спокойным и натуральным голосом. И не бойся, я рядом!
– Да? – С голосом я справилась, как мне казалось. – Слушаю.
– Люда, это я. – Мне пришлось отстранить немного от уха трубку, чтобы Алке было слышно, а то у нее, глаза начали из орбит вылезать от напряженного ожидания известий. – Как дела? Как Полинка?
Голос мужа звучал настолько спокойно, как будто мы с ним полчаса как расстались при самых обычных обстоятельствах. А ведь он уже три ночи не ночевал дома и два дня как не давал о себе знать. Теперь звонил, вот, как ни в чем не бывало, и спрашивал, как мое самочувствие. А самое главное и тревожное, что внутри у меня снова растеклось знакомое чувство обожания и преданности. Только от одного его бархатистого голоса глупое сердце затрепетало, что заячий хвост. И стало нестерпимо тошно сознавать, как велика была его власть надо мной.
– У нас все хорошо. Как ты?
– Что со мной сделается? Работаю. – Голосом дал понять, что эта тема не интересная. – Расскажи мне, что наша дочь делала сегодня в садике.
– Что она могла там делать? – Сама не поняла, откуда у меня взялись те же нотки в ответе, что и у него, а на его требование рассказа про Полину, ответила тем же категоричным нежеланием поддержать тему. – Все как обычно.
– Что у тебя с настроением, Солнышко? – Явственно почувствовала, как Игорь, где бы он ни был, напрягся на том конце связи.
– Спать, наверное, хочу. День был утомительным.
– Что же тебя так утомило, милая? – Даже Алка ощутила его невидимую для нас улыбку и вскинула выше брови. – Расскажи мне.
– Так, повседневные все больше дела. Ничего интересного. А как твой пациент? Надеюсь, с ним все в порядке?
– Как иначе, если это мой пациент. У него все будет хорошо, а мы скоро увидимся. Может, еще денька три… четыре. Ты скучаешь по мне, Люсьен?
Тут мне пришлось на время прикрыть ладонью трубку, чтобы Игорь не услышал злобный Алкин шепот. Она желала ему провалиться в Тартар и не только это. Назвала свиньей и пообещала, что горько пожалеет, что так издевался надо мной на сон грядущий.
– Это надо?! Так, гад ползучий, над женой потешается! Сам где-то, зачем-то… а ты должна по нему, видите ли, скучать и сохнуть! Ух, добраться бы до него и вывести на чистую воду. Нет, какая уверенность в себе, какое самомнение! Но ты молодец. Справилась на отлично. Нисколько в тебе не чувствовалось волнения или растерянности. Даже я не смогла бы так. Ты была сама непробиваемость. Молодчина! Я бы даже сказала, что открыла в тебе, Люся, что-то новое. Точно, ты меня удивила. Не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся.