Как убить свою свекровь
Шрифт:
Послушная зову долга, Рокси неверными шагами удалилась на кухню, не ведая, как горячо я мечтала, чтобы она осталась с нами. Миссис Маллой всегда может наговорить столько бестактностей, что все остальные рядом с ней покажутся дипломатами. Но, к моему удивлению, Мамуля оставила в покое душераздирающее известие об аморальном поведении Резвушки. Вместо этого она вонзила ложку в мусс. Я затаила дыхание, наивно надеясь, что Магдалина поднимет на меня изумленный взгляд и ахнет: «Элли, все эти годы я тебя недооценивала. Женщина, которая способна приготовить мусс такого
Печальная истина заключалась в том, что Мамуля не сознавала, что она ест, – ее невидящий взгляд был устремлен вдаль. Мужчины наперебой заверяли Резвушку, что она нисколько не уронила себя в их мнении, поэтому на мой мусс никто не обратил внимания. Резвушка вовсю налегала на вино из одуванчиков: войдя во вкус, она расправлялась уже с третьим стаканом. А мне впервые в жизни не хотелось шоколада.
Джонас расточал перед Резвушкой свое деревенское обаяние:
– Небось трудновато было молодой девчонке воспитать пацана, одной-то… По мне, так вы героиня!
– Временами бывало несладко, – щебетала новоявленная Флоренс Найтингейл, – но я выстояла.
– Уверен, с блеском! – Папуля поднял бокал в честь Резвушки.
– Детей тяжело растить даже в законном браке.
Бен говорил так, словно изобрел детей самостоятельно. Спохватившись, он наградил очаровательной улыбкой свою соратницу по этому подвигу и в конце концов поднес ко рту ложку с шоколадным муссом. В предвкушении мой ненаглядный закрыл глаза – и с диким воплем выронил ложку.
– Элли! Это же кошмар!
– Что, – встрепенулась я, – мусс не застыл?..
– Шоколад! Ты из чего готовила?
– Из обычного порошка… – Слова застыли у меня на губах, и я схватилась за пылающую голову.
– Из чего этот мусс?! – вопросил Великий Инквизитор.
– Вспомнила!.. Я всюду искала этот проклятый шоколад, и наконец он нашелся в аптечке…
– Никакой это не шоколад! – проворчал Джонас. – Это мой «Шоко-Слабит».
– Не может быть! – весело хихикнула Резвушка. – Неужели она приготовила мусс из слабительного?
– Людям свойственно ошибаться, – буркнула я, стараясь не встречаться глазами с Беном. Мой взгляд остановился на Мамуле. От ужаса меня охватила слабость (тьфу, опять это гадкое слово!). – О господи! – Я выхватила у Магдалины ложку. – С вашим-то кишечником есть такую дрянь! Надо вызвать доктора!
– Ничего с ней не сделается! – заверил Папуля с супружеской убежденностью. – Я все время ей твержу: ешь побольше чернослива!
– А вдруг какие-нибудь осложнения?
В мозгу у меня пылало одно слово – Смерть. Мне уже мерещились заголовки газет: Смертельная доза слабительного. Невестка покойной обвиняется в убийстве. И фото: я в темных очках прячусь от назойливых папарацци, а ниже несколько строк о «роковом падении с лестницы». Невестка, дорогие леди и джентльмены, самолично натерла ступеньки до смерто-убийственного блеска в ожидании приезда ненавистной свекрови.
– Мамуля, мне еще никогда в жизни не было так скверно…
– Мне тоже…
Комментарий задел меня за живое, но почему-то показалось, что высказалась
Бен привстал со стула.
– Мамуля, с тобой все в порядке?
– Разумеется! – Она тряхнула головой, оросив стол заколками-невидимками, и изумилась: – А где моя ложка?
– Так расскажи мне о своей свадьбе, Мэгги! – приставала к ней Резвушка.
– О моей свадьбе?!
Папуля в кои-то веки поддержал свою половину:
– А чего рассказывать? Поговорим о чем-нибудь поинтереснее… Кстати, какую погоду обещали на завтра?
– Ну не будьте такими буками! – Резвушка переводила сияющий взгляд с Папули на Мамулю. – Кабы не та дурацкая ссора, быть бы мне подружкой невесты. Я имею право знать все до мельчайших подробностей!
– Они мне никогда ничего не рассказывали. – Бен положил подбородок на руки. – Только о том, что это была очень скромная церемония.
– Так и есть! – отрезал Папуля.
– Наверное, было красиво, как в сказке! – не унималась Резвушка. – А вас венчали в церкви или в синагоге?
– Не твое дело.
Магдалину трясло так, что пол ходил ходуном. Джонас, выпучив глаза, таращился на нашу энергичную гостью, я мечтала провалиться сквозь землю, а Бен, казалось, готов был отшлепать обоих родителей за то, что из столь ничтожной мухи они в три секунды раздули огромного слона.
– Но ведь в какой-то степени это мое дело, правда? – Мой супруг саркастически поднял бровь.
– Только через мой труп!
Папуля привстал на стуле и рухнул обратно, словно поставил точку.
Потрясающе! Из всей компании лишь Резвушка не понимала, какой муравейник разворошила. Вполне возможно, она сделала это не нарочно. По-моему, она слишком занята собой, чтобы сознательно пакостить, но деликатностью Господь ее явно обидел. Впрочем, не мне бросать в нее камни. В тот момент я отчаянно жалела, что пригласила миссис Таффер и вообще затеяла этот парадный обед. Вот когда я поняла, что на самом деле дорога в ад вымощена словами «я хотела как лучше». Ведь предупреждал же меня Бен, что его родители никогда не отмечают годовщину свадьбы. Причина, конечно, пустяковая (я подозревала, что дело ограничилось гражданским браком), но какое это имеет значение, если в результате моя свекровь орошает свою тарелку слезами?!
– Исаак, – всхлипнула она, – нас загнали в угол, и я не вижу выхода, кроме как открыть нашему мальчику страшную истину.
– Давай, Мамуля! – В голосе Бена слышались нежность и обреченность. – Я не вычеркну тебя из своего завещания только за то, что вас поженили в мэрии.
Вместо ответа раздался стук капель – слезы Магдалины лужицей расплывались на скатерти. Мне померещилось, что Резвушка вот-вот брякнет, мол, мигом отстирается, но молчание нарушил Папуля:
– Я всегда говорил, что ты имеешь право знать, сын, и я давно хотел признаться тебе, что мы… я и твоя мать… никогда не свершали священного таинства бракосочетания…