Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!
Шрифт:
— Но жена недовольна, — громко продолжил бодрый шофер. — Теперь, говорит, после Молодцова в туалет часа два зайти нельзя… Выхлоп, как от холодного дизеля. — Крысюк заржал.
— Тяжелый случай! — согласился Кабанюк-Недорезов, перекрикивая рев мотора и дребезжание латанного-перелатанного жестяного кузова «козелка».
УАЗ пролетел мимо нескольких искореженных машин, перегородивших половину дороги.
Возле места аварии суетились спасатели, врачи и сотрудники дорожно-постовой службы. Спасатели гидравлическими ножницами срезали крышу с малинового «форда краун виктории», медики перевязывали раненных и констатировали отсутствие признаков жизни у пары мертвых тел, инспектора ГАИ
В общем, все были при деле.
— Вот ведь какая она — дорога! — Пенёк повернулся всем телом назад, отпустив руль и яростно тыча пальцем в боковое окно. — Секунда — и нет тебя!
«Козел» вильнул влево.
Соломон, не глядя, схватился за разболтанный руль и выровнял машину на трассе, не переставая разглядывать быстро удаляющуюся мешанину покореженного металла, осколков стекла и развороченного пластика.
— Этот чертов недоносок меня уже задолбал! — рявкнул озлобленный до предела Петренко и разорвал в мелкие клочья рапорт участкового инспектора, в котором опять шла речь о художествах Рогова, перегородившего толстым бревном вход в парадное панельной девятиэтажки, где он сам обитал с семьей, и собиравшего с жильцов плату за проход в размере рубля с носа.
Правда, как отметил в своем рапорте «пасечник», Васятка не слишком зарывался и детей до семи лет, а также — беременных женщин, сотрудников милиции и курсантов, пропускал бесплатно.
Самостийный КПП [48] просуществовал с восьми вечера до часа ночи, и за это время Рогов собрал сто восемьдесят девять рублей дани, коими цинично отказался поделиться с вызванным возмущенными гражданами участковым. В связи с чем инспектор и «застучал» оперативника, честно указав сие в рапорте на имя начальника РУВД.
48
КПП — контрольно-пропускной пункт.
Мухомор смахнул обрывки документа в корзину, встал, надел сшитую на заказ огромную фуражку с золотым орлом на тулье и решительно направился к двери, намереваясь отловить наконец придурка Рогова и лично разъяснить тому правила поведения сотрудника милиции.
УАЗ подпрыгнул, съезжая с бетонки на гравийную дорогу, Твердолобов ударился носом о дужку переднего кресла и вышел из забытья.
— Эй, люди! Где это я?!
— Подъезжаем. — Начальник ОУРа по-отечески похлопал очнувшегося дознавателя по плечу.
— Кто здесь? — Испуганный Твердолобов начал ощупывать пространство рядом с собой, ибо фокусировка обоих глаз оставляла желать лучшего, и перед взором дознавателя мельтешили какие-то серые пятна.
Вдобавок его ощутимо трясло, подбрасывало и подташнивало.
Наконец Твердолобов сообразил, что едет на машине РУВД в окружении коллег по нелегкой милицейской службе.
— Остановите, мне надо выйти!
— Да погоди ты! — Соловец отмахнулся от дознавателя и показал пальцем на белеющий за маленькой рощицей двенадцатиэтажный недостроенный дом. — Нам туда!
— Напрямки пройдем! — Крысюк резко повернул руль вправо, и «козелок», чуть сбавив скорость, устремился к виднеющейся между деревьями просеке.
— Мне надо выйти! — продолжал настаивать дознаватель.
— Ерунда! Полкилометра осталось. — Водитель почти убрал ногу с педали газа и полез в бардачок напротив невозмутимого Кабанюка-Недорезова.
— Мне надо! — не успокаивался Твердолобов.
— На, держи! — Крысюк бросил на колени дознавателю пачку гигиенических пакетов, которые он стибрил из самолета на память об авиарейсе «Санкт-Петербург — Хабаровск», когда летал на побывку к родственникам. — Потрави пока!
— Но я не хочу! — взвизгнул дознаватель.
УАЗ влетел на просеку и заскакал по изрытым гусеницами бульдозеров колеям.
— Как это не хочешь?! — удивился шофер, кося одним глазом на дорогу.
— Да я этого не хочу! Я другого хочу! — Твердолобов был близок к истерике.
Смотревший прямо перед собой через плечо водителя Соловец внезапно увидел надвигающийся на капот машины спил толстой сосны.
— Пенёк! — заорал майор, тыча пальцем в лобовое стекло.
— Ась?! — Крысюк, услышавший свое прозвище, обернулся к главе «убойщиков».
Тормозить было уже поздно.
УАЗик на полном ходу врезался в торчащий на полметра из земли пень, машину подбросило, отлетел сорванный передний бампер, мотор заглох, с треском вывалились лобовое стекло и обе дверцы с правой стороны, со звоном раскололась болтавшаяся под задним диваном полупустая бутыль с клеем БФ, из которого хитроумный Пенёк намеревался добыть путем ротации содержащийся в тягучей коричневой жидкости спирт [49] , вылетевший из "собачника [50] " старый аккумулятор впечатался в спину охнувшего Соловца и по салону разнеслись густые ароматы разлившихся кислоты и БФа.
49
С2Н5ОН в клее БФ действительно есть и отделяют его следующим способом: в емкость с клеем опускается закрепленная в электродрели палка, обмотанная тряпкой, и крутится до тех пор, пока на регулярно сменяемой тряпке не осядут все остальные, кроме спирта, компоненты и фракции БФ. Затем жидкость фильтруют и пьют. Однако существует серьезная опасность «недокрутить»и плохо отфильтровать, поэтому применять вышеописанный способ Автор сильно не рекомендует — выпитая «недокрученная» жидкость приводит к летальному исходу.
50
Собачник — отделение для задержанных в задней трети УАЗа (жарг.).
Бело-синий «козелок» шмякнулся оземь и завалился набок.
Милиционеров спасли лишь колдобины на гравийной дороге, не позволившие раздухарившемуся Крысюку разогнаться как следует.
— Все живы? — поинтересовался Соловец в наступившей тишине, прерываемой бульканьем тосола, вытекающего из разбитого радиатора.
Под майором завозился Твердолобов и что-то зажурчало.
— Приехали, — резюмировал Кабанюк-Недорезов, отталкивая навалившегося на него сверху ошалевшего Пенька. — Здравствуйте, девочки…
Дознаватель облегченно засопел.
Подполковник Петренко завернул за угол коридора второго этажа и тут же увидел искомого опера, в компании со своим собутыльником Плаховым исчезающего в полумраке пожарной лестницы, ведущей вниз в холл и далее — в расположенное не только под зданием РУВД, но и под всем микрорайоном запутанные катакомбы огромного бомбоубежища.
Большинство входов в подземные помещения были надежно забетонированы, открытыми оставались лишь люки в подвале районного управления, да с десяток вытяжных воздушных колодцев, торчавших безобразными грибами в проходных дворах по соседству.