Как в сладком сне
Шрифт:
— Что это еще за колесница?
Нед сиял от гордости.
— Это кресло моего деда. Он выписал его из Англии, чтобы пользоваться в старости, когда не смог бы уже самостоятельно передвигаться по плантации. Однако он до этого не дожил. Кресло так бы и простояло, если бы я вовремя о нем не вспомнил. Я велел Элайдже найти и привести его в порядок, чтобы я сам смог Рейвен все показать. Оказывается, я ужасно ослаб. Осилил пару шагов и свалился, так ведь, Элайджа?
— Ничего, главное, что вы попробовали подняться. Значит, вы снова окрепнете.
Элайджа лукавил.
— Просто замечательно! — обрадовался Стив.
Неда занимала только Рейвен. Он снова поражался ее удивительному сходству с Лакомой. Старик протянул ей руку.
— Не хочешь ли со мной прогуляться и на всякий случай проследить, чтобы Элайджа не скатил меня в речку?
Девушка робко улыбнулась.
— Конечно. Но не волнуйтесь — если вдруг вы и окажетесь в реке, я сумею вас вытащить. — Она взяла его за руку.
Когда они тронулись в путь, Стив крикнул:
— Одну минуту, Нед! Вы непременно должны посмотреть, как Рейвен кормит Звездного Огня из рук. Это просто невероятно!
— Ничего удивительного, — спокойно возразил Нед. — В ней течет моя кровь, и конь это чувствует. Кто знает? Придет время, и он позволит ей себя оседлать.
Стив стоял и смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду. «Быть может, все окажется не так уж плохо — во всяком случае, для Рейвен и Неда», — с легкой завистью подумал он.
Глава 15
Почти все время Рейвен проводила теперь с отцом и с удивлением обнаруживала, что его общество доставляет ей все большее и большее удовольствие. Оказалось, что он совсем не тот эгоистичный и властный человек, каким она раньше его представляла. Со слезами на глазах Нед без устали рассказывал дочери о том, как он страдал, узнав о ее существовании тогда, когда исправить трагическую ошибку было уже слишком поздно. Описывая наказание, которое выпало на его долю, Нед то и дело повторял, что, женившись на Эдит, он так и не узнал счастья.
— Бог — судья, я пытался позабыть и о твоей матери, и о тебе, — признался Нед, когда однажды утром Рейвен катила его по зеленой лужайке в инвалидной коляске. — Я даже пробовал утопить свое горе в вине, но мне становилось так плохо… В общем, я и напиться-то как следует не мог… Единственным, что меня в то время спасало, были письма от Сета. Впрочем, он не так уж часто меня ими баловал. Наверное, и писал-то лишь для того, чтобы сообщить, что получил деньги… А между строчками я читал, что, если бы, не деньги, Сет вообще предпочел бы забыть о моем существовании.
Рейвен остановила коляску под свисающими почти до земли ветвями ивы. Это был прекрасный уголок с видом на реку. По воде лениво скользило несколько плоскодонок, а немного вдалеке направлялось в Монтгомери почтово-пассажирское судно. Нед искренне обрадовался, что Рейвен привезла его именно сюда. Каждый день он жалел о том, что слишком слаб и вынужден пользоваться инвалидной коляской вместо того, чтобы ходить самостоятельно.
Расправив юбку, Рейвен уселась на траву напротив отца. Мадам Боне пополнила ее гардероб новыми модными нарядами, однако после того, как девушка известила ее о том, что в одежде предпочитает простоту, через пару дней прибыли новые платья. Сейчас на Рейвен было одно из ее любимых — из нежно-голубого муслина.
Неду оно тоже понравилось.
— Ты во всем так похожа на свою мать, Рейвен! Помню, в первый же день, как мы с ней приехали на поселение, мне захотелось купить для нее модное платье. Я увидел его в витрине — такое красивое, все из атласа и кружев, с пришитыми к подолу жемчужинками. Я так уговаривал Лакому его купить, что даже забыл прочитать письмо из дому. Но она заявила, что ей нравится более скромная одежда. Наверное, тебе — тоже.
— Да, но неплохо также иметь возможность выбора. — Рейвен взглянула на огромный роскошный дом. — Наверное, мама со мной согласилась бы. Ей бы здесь понравилось, — добавила девушка.
Пальцы Неда впились в поручни коляски.
— Жаль, что у меня не хватило на это мужества.
— Да, но если бы ваши родители ее не приняли, мама все равно не стала бы счастлива.
— Мне следовало хотя бы дать ей попытаться. Вряд ли Лакома была счастлива, думая о том, что я ее обманул.
Рейвен вполне разделяла его мнение. Раньше она сама сказала бы отцу то же самое, как бы ни обидны показались ему эти слова. Но теперь, поверив Неду, Рейвен понимала, что он уже достаточно настрадался.
— Хорошо, что я все-таки с тобой познакомился, — сказал Нед. — Ведь ты — словно живое воплощение нашей любви. Надеюсь, твоя мать смотрит на нас с небес и радуется тому, что у тебя будет все, чего она была лишена.
Сорвав травинку, Рейвен рассеянно вертела ее между пальцами. Конечно, отцу не терпится услышать от нее обещание остаться. Вот только решится ли она когда-нибудь на это? Ведь рядом со Стивом у нее постоянно будет щемить сердце.
Нед пристально смотрел на дочь, пытаясь разгадать, о чем она думает. Наконец он решился и осторожно заметил:
— К сожалению, если ты решишь уехать, я ничего не смогу дать тебе с собой.
— А разве я у вас что-нибудь просила?
— Нет, но даже если попросишь, боюсь, что мне придется тебе отказать. Конечно, нет ничего проще — велеть адвокату переписать завещание и сделать так, чтобы, уехав, ты ни в чем не знала больше нужды. Однако я должен сделать все, чтобы ты осталась.
— Я понимаю, — спокойно ответила Рейвен. — И должна признаться, что эта возможность кажется мне очень заманчивой. Ведь прекраснее Хальциона я еще ничего не видела. Но вряд ли мне удастся вписаться в вашу жизнь. Пока еще Лизбет и Джулиус пытаются мириться с моим существованием, но, по-моему, одна мысль о том, что я у них что-нибудь отниму, кажется им невыносимой. — Девушка не стала рассказывать, какой глупой пытается выставить ее Лизбет и как неловко она порой чувствует себя под взглядом Джулиуса.