Как в старой сказке. Возвращение колдуна
Шрифт:
– Глупость. – ответила девушка. – На корке арбузной поскользнулась. Проломила висок о стол. И всё на его глазах.
– Боже… Ужас.
Влад склонился над телом и произвёл принятую процедуру, после чего он не ушёл, а повернувшись к друзьям и знакомым произнес:
– Вы знаете, как я любил его? Сильно. Он был моим другом, он был вашим другом, и своей бесшабашностью, драйвом, энергетикой своей, он заражал всех своими идеями… Я понимаю, всем тяжело. Я слаб, я плакал все эти дни, но сейчас это не слёзы, это дождь. Мы не должны плакать, он не любил слёзы, и если бы он… Если он видит нас сейчас, то он очень, очень сердит. А его лучше не злить. Да, Зоя? – обратился он к девушке в ярком, жёлтом платье.
– Ой лучше не злить. – ответила та и заревела навзрыд.
– Он был позитивный человек. – продолжал друг. – Он любил смех, так проведём его с улыбкой. Мишка хотел бы этого. И как сам он говорил «как тут не ржать, глядя на такое тупое лицо».
Лёгкая ухмылка сорвалась у людей на лицах, но в большинстве они ещё сильней разрыдались.
– Он был тонкая душа. – негромко произнесла девушка в коричневой куртке. – Он бы тоже не смог удержать слёз.
Через два дня, после похорон, в этих окрестностях выдалась на редкость тёмная ночь. Жителям городов увы не удастся её представить если только они не бывали в глубинке, на хуторе, где практически отсутствует искусственный свет. Местные жители, впрочем, тоже давно не видали такой тьмы, но не ожидали от неё ничего дурного. Еле волоча ноги, по ночному лесу шёл старик. Одет он был в лохмотья, в правой руке был дрын выполняющий роль посоха, на который он постоянно опирался. На безымянном пальце этой же руки был перстень с огромным, овальным, красным камнем, который слегка светился в темноте. В левой же руке он крепко сжимал склянку с жидкостью которая светилась словно фосфор. Ярко, ядовито, постоянно меняя свой цвет, синий, зелёный, жёлтый, белый, розовый… Старик двигался уверенно, он точно понимал в каком направлении ему нужно было идти, хотя глаза его давно уже перестали выполнять свои обязанности. Посохом он разведывал свой путь пока тот предательски не зацепился за ветку молодой вишни. Старик потянул его несколько раз и когда рывок был достаточно сильным дерево разжало свои руки. Дед по инерции сделал несколько шагов и споткнувшись о могилу, свалился на землю. Старец, кряхтя, поднялся на ноги, браня за эти шутки лешего и ощутил, рука его была мокрая. Когда он упал, бутылочка треснула и её содержимое впиталось в землю. Он выпрямился, погладил свою бороду и произнёс:
– Что ж я старый натворил. – после этих слов он исчез, словно его и не было.
Быть может ничего странного и не было бы в этой истории если бы не следующее. Через несколько минут, из-под земли послышались глухие удары. Вот ещё… И ещё. Земля зашевелилась. Дерн в разных местах разрывали синюшные руки мертвецов. Они подымались и медленно брели вперёд, женщина в сером сарафане, девушка в свадебном платье, пять мужчин в строгих костюмах и трое парней и две девушки в белых больничных одеждах. Замыкал эту чертову дюжину парень в плаще, да его похоронили в той же одежде, посчитав что он был бы рад остаться в образе на всегда. Он шёл вслед за остальными, его глаза, наполненные ненавистью, болью и злобой пытались увидеть мотоцикл, он не понимал, что происходит и не мог собраться с мыслями. Подняв руку в верх и показав небу средний палец, он заорал:
– Хой!!!
В этот момент его челюсть сорвалась с привычного места и повисла на бок. Мертвец, не безуспешно, попытался вернуть её на место, и зашагал к деревне.
Свалившись словно гром среди ясного неба, на головы местных жителей, гости криками и воплями нарушили ночной покой. В одном из домов загорелся уличный фонарь и, вышедший на улицу, хозяин встретил гостей несдержанной бранью. Не довольный такой идиотской шуткой мужик, в одних трусах, подошёл к калитке и, отворив её, снова прокричал:
– Сволочи, вы на часы глядели? Люди спят давно! Твари.
– Вась. – послышался голос его жены, появившейся в дверном проёме. – Оставь их, пусть молодёжь отдыхает.
– Молодёжь?! Да скоты это, понимаешь, скоты! Им, плевать на всех. – повернувшись к женщине говорил тот, не заметив, что из темноты, сзади него возникла фигура. Он хотел ещё что-то крикнуть, но принюхавшись тихо произнёс:
– Боже, что за вонь?
Он повернулся и увидел приближающееся к нему, разлагающееся, тело. Его разум ещё мгновенье не мог поверить и принять действительность, надеясь, что это галлюцинация. Где-то у соседей прогремел шум бьющегося стекла, ещё дальше по улице ночную пелену прорезал пронзительный женский крик, деревня проснулась. Повсюду, сбиваясь в группы, бегали люди, вооружённые вилами, топорами и лопатами, освещая свой путь наспех смотанными факелами. Ночь превратилась в настоящий кошмар. Трупы громили всё на своём пути и их было не остановить. Вогнанные в живот вилы и отрубленные конечности лишь вызывали безумный смех, а, казалось бы, летальное попадание в голову лишь ненадолго замедляло мертвецов.
– Жечь их! Жечь их нужно! – проорал мужик и бросился к гаражу за бензином. Он налил топливо в ведро, чтобы удобно было выплеснуть его на нежданных гостей, но в спешке опрокинул канистру, питаясь подхватить падающую тару он выронил факел и к безумию этой ночи добавился пожар.
– В церковь! В церковь бежать нужно! – вопила баба в панталонах и не обращая ни на что внимания бросилась бежать на окраину деревни, к церкви у самого кладбища.
Когда сумасшедшая ночь подошла к концу, солнечные лучи, вспыхнувшие из-за горизонта, тут же зажгли несколько нечистых. Увидев эту картину, жители тут же принялись выгонять нечисть на божий свет. Через пол часа двенадцать кучек пепла дотлевали на солнце издавая адские благовония. В этот же момент, в одном из домов, щёлкнул внутренний замок, маленькой, деревянной двери, ведущей в подвал.
***
Нива скрипнула тормозами и замерла, далее был небольшой мостик через мелкую речушку, и преодолеть его на авто не предоставлялось возможным. Хлопнула дверь, и Андрей направился вперёд по деревянным доскам.
Он отгребал ногой листву вглядываясь в землю, пытаясь отыскать описанные Миррой тропинки, хотя саму девушку-старуху он вспоминал не охотно. Впрочем, нашёл он их весьма скоро, только пройтись по ним стоило большого труда, всё вокруг позаросло. Андрей минут сорок ходил по этому парку пока не увидел за листвой какого-то плетущегося растения стену. Он остановился и ухмыльнулся, цель была достигнута. Он попытался оглядеть дом, сделать это мешала зелень, поглотившая строение на столько что, отойдя тридцать шагов увидеть его не предоставлялось возможным. Разрывая живой щит, парень нашёл несколько окон и двери, все они были наглухо заколочены толстыми досками. Используя всё ту же поросль как живую лестницу, он взобрался, через единственную открытую дверцу, на чердак. Свет почти не пробивался сквозь свод деревьев, здесь же и вовсе было темно. Включив фонарик и разглядывая горы хлама, он аккуратно шагнул вперёд, не скрывая довольную улыбку. Бегло просмотрев, пожелтевшие, ещё чёрно-белые фотографии в альбоме, на который он случайно наступил, антиквар принялся изучать содержимое одного из сундуков. В нём была посуда, предусмотрительно переложенная тряпьём и бумагой, сказать, что она была уж очень старой было нельзя, хотя медный подсвечник его заинтересовал. Подняв его над собой, пытаясь получше присмотреться, его взгляд уловил что-то интересное. На верху, за доской виднелся предмет напоминающий кисет. Крыша была высокой и дотянуться до него он не мог, парень подтащил ящик, оббитый фанерой, на котором виднелись чернильные надписи, оставленные в каком-то почтовом отделении. Цель была близка, но как только, став на ящик, он потянулся в верх, посылка сложилась под его весом, Андрей рухнул назад, ударившись затылком о что-то твёрдое.
После предыдущей ночи жители с острахом ждали темноты. И страх их был понятен. В полуночной мгле, из подвала прозвучал громкий крик. Замок щёлкнул и оживший, открыв дверь, хотел выбраться на улицу. Но свершиться этому было не суждено, за дверью обнаружилась сваренная из прутьев решётка с огромным амбарным замком. Испуганные жители замыкали всё, дома, сараи, чуланы и чердаки, покосившиеся ставни и те были сомкнуты. Парень принялся ногами пинать решётку, надеясь сбить замок либо петли. Если бы у него было чуть больше времени он, наверное, добился бы своего, но на шум, к подвалу, подошли несколько мужиков, и увидев эту картину заговорили:
– Да сколько вас? Петрович, тащи ружьё. – проговорил один, неприятным высоким голосом.
– Это я мигом. – ответил второй.
Через несколько минут выстрел дуплетом погнал эхо далеко за пределы деревни. Свинец правда не достиг своей цели, Миша успел спрятаться за угол, он ещё не совсем осознал, что дробь просто не может ему навредить.
– Что делать будем? – спросил Петрович глядя на товарища.
– Помоги… – обуздав ярость протянул узник.
– Не слушай его. – вновь прозвучал неприятный голос. – Он заманить пытается. Солнце взойдёт, тогда и выкурим.
– Я тогда постерегу, чтоб не выбрался.
– Вместе подежурим, я за пузырём. Стреляй если что.
Андрей очнулся, злясь на самого себя, но быстро остудил свой пыл. Успокоившись, он взглянул на часы, рассвет не за горами. Он провалялся всю ночь, потерял время, а перспектива выбираться из этих зарослей во тьме приводила его в бешенство. Он подтянул сундук, он был явно крепче посылки, и став на него подпрыгнул, пытаясь схватить, так заинтересовавший его объект. Сделать это в свете почти разрядившегося фонарика оказалось не так легко. Лишь с пятой попытки он почувствовал в руке грубую материю, но обрадоваться парень не успел. Перекрытие не выдержало, и он, через образовавшуюся под ним дыру, свалился в одну из комнат. Упав на пол, не званный гость схватился за ахиллесово сухожилие правой ноги, кожа была разорвана во время падения, кровь просачивалась сквозь пальцы, и парень громко матерился. Было бы у него время успокоиться, он перевязал бы рану и, наверное, пошёл бы выносить дверь, но звук, раздавшийся в соседней комнате, заставил его притихнуть. Андрей поднялся и, сильно хромая, подошёл ближе к дверному проёму. Фонарик остался на чердаке, и достав из кармана зажигалку он высек искру, породившую пламя.