Как в старой сказке. Возвращение колдуна
Шрифт:
– А-р-р-р-х-х-х… Больно. – прозвучал голос во тьме. Парень опустил глаза и увидел старика, лежащего на полу. Он был до пояса раздет, сквозь кожу виднелись все, даже самые мелкие косточки, а сам дед походил больше на живую мумию.
Мышцы парня оцепенели, он не мог сдвинуться с места, хозяин же, преодолевая боль от маленького огонька, поднял глаза и увидев парня проговорил:
– Неужели я наконец-то поем. Да, да, именно так. – молвил он и радостно глядя на гостя начал ползти к нему. Его дряхлые обессиленные ноги не двигались, и он тащил их за собой как два, привязанных к телу, протеза. Зажигалка нагрелась и начала припекать палец, но это было не важно. Андрей пятился назад и хозяин, увидев, что его добыча уходит, прибавил скорости. В его глазах появилась паника и даже два бельма не смогли скрыть этого, паника что охота закончиться провалом. Он знал, он просто дряхлая развалина, но, если бы ему просто дотянуться, схватить свою жертву, вот тогда, тогда уже точно не одна сила на свете не сможет вырвать этот кусок мяса из его рук.
Андрей вернулся в комнату, захлопнул за собой дверь и подпёр её, опрокинув комод, стоявший радом. Хозяин завопил и несколько раз ударил в дверь кулаком после чего резко замер и стал принюхиваться словно пёс. В полуметре от него, на полу, было небольшое пятно крови, язык скользнул по рассохшейся доске, пытаясь удовлетвориться малым, но…
– Окна заколочены. – подумал он. – Никуда ты не денешься.
Дед словно ящер дополз до серванта и поковырявшись в нём извлёк небольшой нож с толстым лезвием. Вернувшись к двери, он начал медленно рубить её ножом. За дверью послышался звон битого стекла, и дед, понимая, что затеял гость, ускорился. Андрей, выбив последнее уцелевшее стекло, хотел выбить ставни, но они были словно из камня, удерживаемые толстыми досками с наружи.
Неприятная перспектива схватки с хоть и дряхлым, но нагоняющим ужас дедом встала перед Андреем, у Миши дела были итого хуже, к нему подкрадывался рассвет. Мысли роем пролетали в их головах, но лишь первый луч озарил округу, как все эти мысли были изгнаны. Яркий свет, словно огромная фотовспышка, прорезал сетчатки их глаз заставив забыть обо всём.
Глава вторая. Фигуры при свечах
Яркий свет, пронзивший тело Миши судорожным звоном, исчез. Наверное, если бы он был жив, то потерял бы сознание, но это было не так. Рассеявшиеся лучи нарисовали вокруг преинтересную картину. Высокие своды каменной кладки, прорезанные арочными окнами и дверьми, нависли над парнем. Крыша была разрушена и в огромной дыре были видны молочные облака дневного неба. Мертвец не понимал, что с ним произошло, но ему было ясно что каким-то дивным способом он оказался в этих развалинах. Он попытался встать, но попавшая под луч солнца рука тут же вспыхнула, разбудив в нём дикую волну гнева. Ему хотелось кричать и крушить, бить стены ломая свои кости, но крохотная искра здравого смысла, блеснувшая где-то в глубине сознания, заставила его броситься к луже в ближнем, затенённом углу. Пламя сгинуло, погрузившись под воду и парень прижался к каменному полу, пытаясь найти в его прохладе успокоение, чтоб обуздать своё буйство.
– Ты видел? Он загорелся на солнце. – послышался, от куда-то, мужской голос.
– Да, это явно тот, кого мы ищем. – согласился второй. – Хома явно будет доволен. Вперёд ребята.
Не успел Михаил вскочить на ноги как на него уже упала тяжёлая сеть, сильный рывок повалил его обратно на землю и уже через секунду, скрученного и связанного, его тащили неизвестные в глубь каменного строения.
Густой бор был наполнен жизнью, в его дыханье смешивалось всё, звуки, цвете и ароматы. Под кронами массивных деревьев скрывалась узкая дорога, извиваясь словно огромный серый полоз. Послышался топот копыт и лес мгновенно отреагировал притворной тишиной. Четверо всадников двигались друг за другом по двое, лениво пиная лошадей в бока. За очередным изгибом дороги, около пышного куста боярышника, они узрели лежащего в траве человека, который явно не вписывался в привычную, глазу, картину. Всадники остановились и один из них, оказавшийся девушкой, спешился. Она подошла к Андрею и с интересом рассматривала его одежду. Он лежал без сознания, и девушка разбудила его не сильным пинком. Голова его болела словно с похмелья, и глаза не могли сфокусироваться на одной точке. Он прищурился, пытаясь разглядеть незнакомку.
– Кто ты? – спросила она, спокойным тихим голосом.
Андрей не ответил, он хотел подняться, но девушка тут же наступила ему на грудь, а около его шеи застыло острие блестящей как зеркало сабли.
– Я последний раз спрашиваю, кто ты таков? – повысила тон незнакомка.
– Я Андрей. – достаточно спокойно, как для такой ситуации, ответил он. – И, честно говоря, понятия не имею, где я, и как здесь очутился.
– Хм. Весьма… интересно. – заинтересовавшись говорила она, проводя тупой стороной сабли по горлу антиквара. – Ты ранен?
– Возможно, я…
– Я взгляну. – перебила всадница парня и присела на колено. Она подкатила штанину так чтоб было видно рану. – Сейчас я всё исправлю.
Парень с интересом наблюдал как девушка шептала себе под нос слова на неведомом ему языке и водила руками около разорванной плоти. Закончив читать некое, молитво-подобное, собрание слов и убрав руки, она удивлённо произнесла:
– Как? Как это возможно? Ты не излечился.
– Так, краса длинная коса. – ответил парень. – Я не знаю, что здесь происходит, что за костюмированная реконструкция у вас здесь, могу только предположить, что неподалёку лагерь Толкиенистов. Так вот я не из ваших, ну я не в теме, понимаешь? – Парень извлёк из кармана мобильный, но тот его разочаровал, сеть была недоступна. – Блин, как на зло связи нет. Ладно, подскажи мне, где ближайшая трасса и где я нахожусь, и более я не смею вас задерживать.
– Последнее что ты помнишь?! – громко спросила она.
– Не знаю, я был в доме. – Подробности своего пребывания там он ре шил упустить. – Потом яркий свет, головная боль и ты, преумножающая эту боль.
– Свет? Знаки? Ты видел знаки?! Символы, руны, что угодно.
– Да нет. Не помню.
Она была явно недовольна таким ответом, а потому вновь приставила саблю к горлу, дав понять, чтобы он не сопротивлялся. Схватив его за волосы, она повернула его лицом к солнцу, слепящие лучи заставили веки сомкнуться, но она заорала:
– Глаза! Открой глаза! Терпи.
Собравшись, парень выполнил её требование и яркие лучи ослепили его.
– На солнце. Смотри на солнце.
Зрачки Андрея повернулись и слёзы сразу же заблестели на его ресницах. Вдруг она обхватила его голову зажимая глаза ладонями.
– Что? Что ты видишь?
– Ничего. Хотя нет. Это… Это круг с ромбом, внутри разбитым на четыре части крестом.
– Не может быть. – Ослабила хватку она. – Он был прав. Всё происходит уже сейчас. Эй ты. – обратилась она к одному из всадников, которые всё это время молча наблюдали за ними. – До лагеря пойдёшь пешком, или раздобудь коня, мне всё равно.
В просторном тронном зале царила тишина, сквозь цветные стёкла витражных окон лился тёплый свет, а за открытой дверью, ведущей на большой ступенчатый балкон, слышалось бряканье металлических пластин, составляющих броню караульного. На деревянном троне, облокотившись на правую руку, сидел король. Высокий, молодой, с длинными чёрными волосами и глубоким вдумчивым взглядом. Он любил вот так вот посидеть, наедине с самим собой и поразмышлять обо всём, о течении жизни, времени, о переменчивости клятв и чувств, о том, что может быть самым ценным сокровищем в этой жизни и о том, что сокровище у каждого своё. Он знал, в размышлениях рождается мудрость, и он стремился приблизится к ней. Но увы, сегодня был явно не тот день, когда небеса могли ему это дозволить. Спокойствие тронного зала разорвал тройной стук по дубовым, центральным вратам. Они приотворились и в них вбежал лет сорока воин, спотыкаясь и дыша словно загнанная лошадь.
– Алексий. Мой повелитель. – проговорил он и свалился, не добежав до трона каких-то пару метров. – Беда. Ваш отец при смерти.
– Как?.. – тихо протянул король, словно не понимая смысл услышанного, и поднялся с пьедестала. Право если снять с него корону и семь перстней, он бы, одеянием своим, мало чем отличался от обычного солдата, воина, который носит удобную и практичную одежду. Ещё несколько секунд он простоял неподвижно, после чего смахнув с себя корону бросился к выходу. Принесший горестную новость воин не успел сказать более ни слова, он слышал лишь быстрые, тяжёлые шаги и звон короны, покатившейся по каменному полу. Король в мгновение ока оказался около конюшен и взлетев на первого попавшегося, осёдланного, коня, бросил его в галоп, не услышав, как ему вслед кричит дюжий бородатый воин, пытавшийся догнать правителя. Добежав до конюшен, воин заорал: