Как я заболел и как я выздоровел. Экзематический псориаз. История выхода на устойчивую ремиссию

Я заболел экзематическим псориазом чуть больше пяти лет назад – в 2014 году. Первая врач-дерматолог, к которой я пришёл – а пришёл я не абы куда, а в платную поликлинику Минэкономразвития РФ – посмотрела на пятна на моём локте и плече с недоумением и сказала, что обычно встречает такой экзематит у стариков. Звучало «обнадёживающее»! Когда врач узнала, что с первых лет жизни я болел астмой, на её лице прибавилось ясности и спокойствия. Она рассказала, что подобные аутоиммунные заболевания легко переходят одно в другое и обратно. Дескать, плохой иммунитет – он и есть плохой иммунитет! Пазл в голове

врачихи сложился. Правда, мне от этого не стало легче.

В итоге врач выписала рецепт. Примерно такой же, который за следующие 5 лет выпишет ещё 10–15 аллергологов и дерматологов в разных городах. У каждого врача свои предпочтения по фирмам-производителям лекарств, но суть не меняется: обычно в таком рецепте есть дезинфицирующее средство для кровоточащих язв, сорбент для поглощения гистаминов в кишечнике, антигистаминное/противоаллергенное, и, конечно, различные мази, одна из которых является гормональной. Иногда этот набор дополняется распечаткой так называемой гипоаллергенной диеты или одной из советских диетических схем («Стол № 5») – о том, что эти системы питания далеки от оптимальной при моём диагнозе, я узнаю только через несколько лет.

Через две недели больной приходит к дерматологу, вроде бы, выздоровев. Ещё бы, ведь в эти две недели пациент закрутил питание до минимума и замазал болячки гормональной мазью. Работа врача выполнена! Но через месяц ты чуть-по-чуть «заболеваешь» вновь. Как правило, во второй или в третий раз к тому же врачу ты не пойдёшь, ведь у тебя уже есть его рецепт. Ты повторяешь лечение самостоятельно. А когда надоедает, идёшь к кому-то ещё. Вдруг другой врач знает больше или предложит другой способ?

Каких только врачей я не увидел за эти 5 лет! И с ними даже было связано немало забавных историй.

• Аллерголог, которую рекомендовали как лучшую в регионе, и которая устала меня лечить и порекомендовала обратиться к психотерапевту.

• Психотерапевт, который порекомендовал всё же обратиться к аллергологу.

• «Ведьма», которая не стала брать деньги и «включать» свою магию, а порекомендовала обратиться к гастроэнтерологу, а ещё рассказала, что её знакомый маг тоже болеет дерматитом и это неизлечимо.

• Гастроэнтеролог, который порекомендовал обратиться к гомеопату.

Больные кожными болезнями лечатся у разных врачей. Потому что болезнь является комплексной и поражает разные системы организма. Но очень редко это приводит к стабильному результату.

Один врач рассказал мне шутку, гуляющую среди докторов. Про то, как удобны кожные больные: они долго, долго ходят к врачу, обеспечивая его работой: не умирают, но и не выздоравливают.

Однажды я ехал на велосипеде по шоссе из Израиля в Палестину и одной рукой переключал карту навигатора. Что-то пошло не так, и я упал – на скорости в районе 30 км/ч. Всё произошло мгновенно: я сломал кисть левой руки, ударился лбом об асфальт, да ещё и потерял передний зуб, насквозь пробив им верхнюю губу. В состоянии шока я почти не чувствовал боли и даже на минуту забыл, в какой стране я нахожусь. Однако память вернулась, и я сам доехал до ближайшей АЗС. Помню, как рассматривал в зеркале кровь, хлеставшую из лба, и пытался понять по опухающей руке, смогу ли продолжить путешествие. В итоге – скорая помощь, гипс, швы на губе, пластыри и повязки на теле и голове. Травмы сильно поболели в первые дни, но уже через неделю швы сняли, и я вышел в офис, ведь заклеенный лоб и гипс на левой руке почти не

мешают работать за компьютером. Помню, как с этим гипсом я ездил на своей машине с механической коробкой передач и даже сходил на вечеринку техно!

Всё это я пишу лишь для того, чтобы показать: некоторые истории точно не стоят книги. Падение в Израиле – очень эффектное на первый взгляд, но на самом деле здесь нечего обсуждать. Спустя два месяца от этого события не осталось и следа.

Когда у тебя травма, ты ежедневно чувствуешь выздоровление, чувствуешь позитивную тенденцию. Чуть меньше боли каждый день, чуть меньше размер пластыря, чуть больше разгибается сустав, на котором недавно был гипс. Если же у тебя серьёзное кожное заболевание, то очень часто ты день за днём ощущаешь лишь негативную тенденцию.

Экзематит так похож на ожоги или порезы. Только эти порезы и ожоги твой организм делает себе сам, и они не заживают.

«Ожоги» и «порезы» от экзематита не просто чешутся: они болят, текут и сводят с ума нервную систему, значительная часть которой, как известно, реализована в виде окончаний на коже. Не случайно именно ожоги считаются наиболее болезненными из травм. Купание в водоёме – вот чуть ли не единственное занятие, при котором удавалось на время забыть про кожу.

Звучит абсурдно, но я хорошо помню, как при обострениях экзематита скучал по травмам. Быстро заживающим, создающим приятное предвкушение скорого выздоровления. Не выкручивающим наизнанку нервную систему и психику, как это делает экзематит.

В начале книги я уже упоминал астму. Ею я проболел всё детство. Из-за неё не ходил в сад, а в школьные годы часто пропускал школу. Дышал ингаляторами, пил таблетки и мерил температуру. Астма отступила, когда мне было около 12–14 лет – я связал это с интенсивными занятиями циклическими видами спорта, с игрой на духовом музыкальном инструменте и с психологическим и гормональным взрослением.

Наверное, это не самое правильное занятие – сравнивать диагнозы – потому что астма тоже бывает разной. Но в моём случае кожный диагноз оказался гораздо тяжелее астмы. Если у тебя плохо работают лёгкие, то ты по крайней мере можешь медленно ходить, а сидя за компьютером, и вовсе не замечаешь ограничений. Заниматься бегом или плавать под водой, задерживая дыхание, для успешной жизни в обществе не обязательно. С кожным диагнозом ситуация другая: язвы всегда с тобой, они чешутся и болят, создают ограничения как в движении, так и в общении. Когда я заболел экзематитом, у меня появился веский повод не искать новую работу, не знакомиться с новыми людьми, не пытаться построить отношения. Довольствоваться той работой, которая уже есть, общаться только со старыми друзьями, которые уже привыкли, что я болен, и им не нунжо ничего объяснять. Эта болезнь создала у меня ощущение инвалидности – не случайно одно время я очень не любил ходить по инвалидным местам на парковке, словно избегал инвалидного знака.

С этой болезнью ты регулярно натыкаешься на непонимание окружающих и «близких». Было довольно неприятно услышать от одного из друзей, выпившего у меня на кухне грамм двести крепкого алкоголя, глубокомысленное заключение, что «Максон просто решил слишком рано постареть». Так же, как было странным услышать от ближайшего родственника, что я не предпринимаю ничего, чтобы выздороветь.

Как правило, со стороны масштаб и характер проблем не совсем понятен, и тем более не видны усилия, которые ты тратишь на то, чтобы эти проблемы решить.