Калгари 88. Том 4
Шрифт:
— Мо-ло-дец! Мо-ло-дец! Мо-ло-дец! — кричали зрители.
Савосину тоже бросали на лёд подарки, и это для фигуриста было впервые. Да вообще всё, что сейчас происходит, было впервые! Для Егора всегда, сколько он себя не помнил, прыжки были слабым звеном. Исполнял он их трудно и через силу. Даже если они и получались, то выглядели неэстетично, и это вело к стильному просаживанию оценки за артистизм. Да и какой тут артистизм, какой образ, если парень всю программу упорно думает, где ему прыгать, как прыгать, и какие последствия после этого будут. Сейчас же всё сложилось воедино, словно собрался пазл.
Левковцев
Савосин поле проката чувств почти не выражал, скорее, даже стеснялся оказываемому вниманию. Сдержанно раскланялся во все стороны и покатил к тренеру. У Левковцева, наоборот, реакция была совсем другая — он ощущал искреннюю радость, что его спортсмен преодолел себя, показал то, на что способен. А значит, тренерская работа прошла не напрасно. Крепко пожал руку Егору — обниматься с парнем не стал, не девочка же, которая и слёзы может лить даже после удачного выступления. А тут парень. Герой. Мужик.
— Нуу мооолоооодчииина, Егор! — улыбнулся Левковцев и протянул чехлы. — Нууу зажёёг! Поздравляю!
— Спасибо, — смущённо ответил Савосин.
У судей, что ставить Савосину, сомнений не было. Парень откатал хорошо, исполнил все элементы как надо. В технической части сделал всё. И самое главное — этот чемпионат был последним в сезоне для всех спортсменов этого уровня, и занятые места для будущих стартов не имели никакого значения, разве что добавляли баллов в рейтинг.
— Егор Савосин за прокат короткой программы получает за технику 5,7 баллов, за артистизм 5,5 баллов, — объявил информатор.
Зрители это объявление встретили, как всегда, свистом и недовольными возгласами. Впрочем, так встречали они любые оценки, независимо от того, как откатал фигурист.
— Чё-то мало ему поставили, — недовольно сказала Анька.
Она тоже хотела негодующе свистнуть после объявления оценок, но понятное дело, свист не получился. Вышло нечто вроде шипения, которое издаёт недовольная кошка.
— Поставили ему нормально! — возразила Соколовская. — Он на дорожке шагов завозился. Ладно хоть прыжки сделал.
Арина была такого же мнения. Горшков по сравнению с Савосиным смотрелся поинтереснее — выступил вообще без ошибок, ничего не сдал. Короткую программу он, конечно же, выиграл и займёт в ней первое место, но по итогам двоеборья окажется всё ещё на второй позиции. И даже, возможно, выиграв произвольную, шанса подняться выше у него не будет. Если, конечно, Савосин не сдаст свою произвольную программу…
После завершения прокатов предстояла самая неприятная часть посещения арены — долгое покидание её, с неизбежной толчеей в дверях и очередями на выход. В этот раз арену пришлось покидать вместе со всеми, через главный зрительский выход, и это заняло какое-то время, за которое мастерам как раз провели жеребьёвку. Выйдя из дворца спорта, ребята сразу же направились к служебному выходу, ведущему на стоянку, где ждал автобус — Савосин должен был подойти туда.
На удивление Арины, парней тоже дожидалась толпа болельщиков, и была она ничуть не меньше, а может, даже и больше, чем та, которая встречала девушек. У парней тоже появились персональные фанаты, в основном женского пола! На площадке у входа стояли несколько десятков женщин и девушек. Болельщицы терпеливо ждали появления спортсменов. Естественно, ждали только Горшкова и Савосина!
— Вон они идут! — заволновались фанатки, разглядев через стеклянную дверь несколько парней со спортивными сумками через плечо.
Да, это были спортсмены, семеро человек, участвовавших в короткой программе. Однако болельщики ждали только двоих! Как вода через камни, они обошли фигуристов, ничем не отметившихся на чемпионате, и обступили лидеров. Оставшиеся пять парней, сначала радостно улыбнувшиеся, тут же растерянно переглянулись. Увы, это был не их праздник жизни. Спорт жесток и суров. Правда, Арина так не думала!
— Ну ты чё! Сообразить не можешь? — Арина толкнула Аньку и кивнула на растерявшихся ребят.
Маман, с её чувством справедливости, конечно же, схватила момент. Ребят надо поддержать! И это правильно. Ведь в жизни бывает всякое. Оступиться или упасть может каждый по разным причинам.
— Ура-а-а-а! — закричала Анька и подбежала к оставшимся без внимания спортсменам, уже готовившимся расходиться. — Вы куда это? Вы классно откатались! Хочу вас поздравить, так же как мои сотоварищи, которые вон те, топают за мной! Дайте автограф! Вот ручка!
Анька вытащила из папки листок с буквой «Е», изготовленный для поддержки Савосина, достала из пачки красный фломастер, подула на него и протянула фигуристам. Тут же подошла и вся екатинская группа поддержки. Ребята сразу поняли, что от них требуется, и включились в процесс. Естественно, это событие не осталось без внимания у тех, кто сначала подошёл к Горшкову и Савосину. Многие не стали дожидаться своей очереди, чтобы поздравить понравившихся фигуристов, а подошли к аутсайдерам, поступив из принципа «хотя бы синица в руках». Общение с болельщиками заняло минут пятнадцать, потом все стали расходиться.
Перед тем, как сесть в автобус, Арина тоже поздравила Савосина.
— Егор, ты большой молодец, — похлопав фигуриста по плечу, сказала Арина. — Я знала, что ты сможешь. Желаю только победы. Ты можешь! Верь в себя!
Савосин в ответ ничего не сказал, только улыбнулся — он знал, что задача сверхсложная. И это учитывая, что Горшков дал хорошую фору…
Впрочем, Арине сейчас нужно было думать о себе. Завтра решающий день соревнований — произвольная программа, где прыжков в 2 раза больше, и нагрузка на организм тоже… И самое плохое, что потренировать произвольную не было никакой возможности — главный каток был занят. Придётся позаниматься вечером. Вот только получится ли это?