Калина для Светозара

Тарьянова Яна

Письма из дома приходили всё реже — матушка переложила эту обязанность на сестру, а той марать бумагу было неинтересно. Невеста за последнее время написала ровно два раза. Что ее родители решили завести уток, которых собираются кормить виноградными улитками, а потом сообщила, что все утята передохли.

Спокойная жизнь закончилась, когда десантников подняли в три часа ночи, объявив боевую тревогу. Факел горящей нефтяной платформы был виден, когда Светозар, сжимая в руках автомат, грузился в вертолет. Приблизился после двадцати минут полета. И опалил лицо жаром, когда они высадились на искусственный остров.

Глава 5

Сержант-гранатометчик

о рукопашном бое отзывался презрительно. «Ненужное это дело, — говорил он. — Для того, чтобы вступить в рукопашный бой, десантник должен потерять автомат, нож и саперную лопатку. Найти ровную площадку, на которой нет ни камня, ни палки. И только после этого вступить в бой с таким же раздолбаем». Многие тогда хохотали от души. Только сейчас, на искусственном острове, юмористам стало не до смеха. Саперных лопаток у них не было, а патроны закончились очень быстро. Тюлени выныривали из воды, лезли по сваям, нападали — метали ножи, подбирались на расстояние удара — и тут же исчезали в море. Большая часть патронов была потрачена зря — они палили по черной воде, пока не поняли, что это бесполезно. Возможно, в другой части острова имелись и камни, и палки, но Светозару их не досталось. Зато тюлень достался, и не один. Трое — обмазанные жиром, скользкие, за руку не ухватишь — оттеснили его в сторону, опасно сверкая ножами. Светозар, закинувший за спину автомат, проигрывал им в маневренности — бронежилет не позволял двигаться с такой же скоростью.

Он отвлекся на крик и плеск — двое тюленей столкнули сослуживца в воду, прыгнули следом. Пропустил удар — нож вонзился в плечо, хорошо, что не в шею — и, еще не чувствуя боли, пошел в атаку. Проиграл бы — один из тюленей прыгнул сзади ему на спину — но от ангара пришла подмога. Автоматная очередь поверх голов охладила тюлений пыл. Двое бросились к морю, а третьего разозленный Светозар успел ухватить за ногу. И услышал крик:

— Эй, держи его, держи! Мы сейчас!

Подбежали не свои. Двое поларских морпехов скрутили вырывающегося тюленя, завернули в кусок брезента.

— По башке ему дай, только легонько, — велел пожилой волк с полковничьими нашивками своему подчиненному и повернулся к Светозару. — Объявляю благодарность. Ранили?

— Ножом.

Поларские морпехи перетянули ему плечо жгутом, полковник отправил в ангар — «там штаб и временный госпиталь» — и, вместе с троицей подчиненных, вынырнувших из темноты, умчался к берегу, где раздавались выстрелы. Упакованного тюленя и Светозара, которого начало пошатывать, дотащили и довели до утепленного ангара, разделенного перегородками — подобия административного здания. В огромном зале на полу валялись матрасы, раненых сортировали на тех, кому можно оказать помощь на месте, и тех, кого необходимо эвакуировать санитарным вертолетом. Светозара перевязали, вкололи противоядие, выдали горсть таблеток и отправили в уголок, на матрас, чтобы не путался под ногами.

Голова кружилась, плечо болело все сильнее, и Светозар, чтобы отвлечься, наблюдал за организованной суматохой. Тюленя в брезенте забросили в комнату, прямо на пол. Морпех окликнул одного из легкораненых — «Биржан, присматривай за дверью!» —

и отбыл на поле боя. Из другой комнаты вынесли стол, поставили его в центре зала, подключили электрочайник, выставили картонные стаканы, пакетики с чаем и сахаром — врач Светозару сразу сказал, что ему надо выпить горячее, теперь стало понятно, где брать.

Через пару часов по залу пронеслась весть, что нападение отбили. Пожарный вертолет затушил платформу, в акваторию прибыли боевые катера и тюлени убрались прочь. Два санитарных вертолета забрали раненых, а Светозара, еще одного десантника и одного морпеха оставили дожидаться плановой эвакуации.

— Мы еще двух пленных взяли, — возвестил знакомый полковник, добравшийся до стола с чаем. — Одного вот этот парнишка скрутил, одного — мы с Кайратом, а третьего из воды выловили, когда катера подошли. Кто-то гранату кинул, его осколками не задело, но оглушило. Ермек! Свяжись со штабом, узнай, когда переводчики будут.

— Один уже в пути, расчетное время прибытия пятнадцать минут, второй будет часа через два, застрял в аэропорту, в Корытинске туман, погода нелетная.

— Отлично, — потер руки полковник. — Первый как раз вылежался, возьмем его в оборот. Кайрат, чаю. И добудь пожрать что-нибудь, жрать охота.

— Товарищ полковник! — Ермек переступил с ноги на ногу. — Разрешите обратиться? А кого из переводчиков вызвали? Неужели?..

Полковник улыбнулся. Осмотрел притихших волков и сообщил — с самодовольной улыбкой:

— Так точно. Когда общий сбор объявили, она первая откликнулась.

Поларские морпехи дружно завыли — это было выражение восторга и одобрения.

Кайрат расстарался, добыл галеты, консервы и несколько плиток шоколада. Светозару тоже досталось немного еды — в награду за поимку тюленя. Поларские галеты были солеными и попахивали рыбой. Консервы — мясными и рыбными, не солеными, зато саморазогревающимися, и Светозар жадно съел две банки.

Шум идущего на посадку вертолета приблизился, когда всем раздали по очередному стакану чая. Грохот бил по ушам, проникая сквозь стенки ангара. Светозар, которого морозило от кровопотери и последствий отравления, съежился в комок, не выпуская из рук автомат — вдобавок ко всему ужасно разболелась голова.

Когда стих звук винта и мотора, в ангаре воцарилась настороженная тишина. Молчали волки. Не трещали рации. Прекратил булькать чайник. Даже тюлень в брезенте, стучавший пятками по полу, перестал шевелиться.

Цоканье донеслось издалека. Этот звук — вне всяких сомнений — издавали каблуки женских туфель. Светозар — как, впрочем, и все волки в зале — поднял голову и уставился на темный коридор, из которого несся цокот. Шаги приближались — уверенно и неотвратимо. Полковник встал со стула, и все поларские морпехи последовали его примеру.

— Здравь желаем тарищ майор! — дружно рявкнули они, когда статная волчица в форме вошла в зал.

— Любезная моя Есения Андроновна! — взвыл полковник и метнулся к волчице, чтобы облобызать ей запястье. — Как я счастлив! Мое почтение! Мы все, с замиранием сердца, ожидали вашего прибытия, и даже сделали чаю и раздобыли казенной еды, на случай, если вы захотите перекусить с дороги.

— Вася, прекрати ломать комедию, — строго сказала волчица. — Сколько пленных взяли? Кто старше, кто моложе, с кого начнем?