Каллиграфия
Шрифт:
— Двойной тост в честь наших друзей! — провозгласил он. — За то, что они живы-здоровы, — опрокинул он рюмку. — А также за то, чтобы нежная их привязанность… — На этом месте Люси хихикнула. — … С годами лишь укреплялась!
Франческо и Джейн удовлетворенно вздохнули — и давай обниматься. Любо-дорого глядеть! Они еще долго гипнотизировали друг дружку, прежде чем вернуться к действительности. И тогда только Росси заметил, что ботинки его просят каши, а у «дамы его сердца» вся одежда в прорехах.
— Ну, кого теперь
— Погодите, кириэ, не гоните лошадей, — степенно ответствовала помощница. — Этих двоих гнев Морриса минует, чего не скажешь о Джулии Венто. Из достоверных источников мне стало известно, что Дезастро приберег патронов и для нее, хотя разящая пуля всё ж предназначается для Кристиана. А так как он способен за себя постоять, на его счет я не тревожусь. Нет нужды нагружать наш и без того невместительный вертолет. Помните, тот, что на крыше нежилой части дома? Он с натугой поднимет и троих!
— Твоя взяла, — уступал Актеон. — Но имей в виду, если с моим несравненным другом что-нибудь случится, пеняй на себя.
— Ваш несравненный друг, — парировала Люси, — будь на то его воля, играючи уложил бы целую армаду Моррисовых клевретов. Он, и правда, неподражаем.
Надолго зарядивший мелкий дождик туманил вид за прозрачным куполом, и волосы у Джулии завились сильнее обычного, как всегда бывает, когда зашкаливает влажность. Глинистую дорогу развезло, и, если б не широкие шины да топливный двигатель вместо педалей, тетрапед непременно бы завяз. Скитальцам уже прискучил прозаичный пейзаж холмов и буйной растительности, а горная гряда вконец затерялась за дождевой сеткой.
«Счастливчик тот, кому стрелы амура нипочем, — думал Кимура, поворачивая руль и сминая руководство по управлению. — Ему никогда не придется страдать от неразделенной любви, и хотел бы я знать, существуют ли на свете вещи горше этого страдания».
А ученица его, обнаружив в багажнике встроенный кофе-аппарат, смаковала капучино, и дела ей не было до чьих-то там воздыханий. Не привыкла она щадить чужие чувства, особенно если речь шла о чувстве привязанности. Что такое нежная ее склонность к сэнсэю? Пустяк, вздор, безделица! А чтоб не переросла она в нечто большее, дави ее на корню.
«Сперва миссия, а уж потом разжигайся, сколько влезет», — убеждала себя Джулия, и мысль, что миссия, быть может, затянется на неопределенный срок, доставляла ей неизъяснимое облегчение.
Тетрапед катил по равнине, обрывавшейся песчаным карьером, и дорожное покрытие заметно потвердело. Справа теперь простиралось маковое поле, по левую сторону колыхались розовые головки эбена, но туча, столь же необъятная, сколь и неиссякаемая, без труда уравняла в правах и эбен, и маки, сделав их серым своим подобием.
— Жаль, — сказала Венто, впихнув стаканчик из-под капучино в мусорное ведерко под креслом, — жаль, что мы не свели знакомство с Праксисом раньше. Голова! Какие шедевры создает!
— Мортис Астро, — задумчиво повторил Кристиан. — А не приходило ли тебе на ум, легковерная моя соратница, что имена порой меняют, дабы скрыть истину от наемников и ввести в заблуждение противников?
— Что? — вспыхнула та.
— Заметь, если бы не Мария, мы бы так и не узнали, кто спонсирует старика. А в данном случае высокий покровитель Праксиса над своим именем поработать даже не удосужился.
Тетрапед гудел и вибрировал, подскакивая на булыжниках; у Джулии сжималось сердце.
— Ну, действительно, кому понадобится вникать в происхождение имени этого мецената, если у него денег куры не клюют и он готов всякому их отсыпать? — рассуждал Кимура. — А сделка с нищим, когда у нищего недюжинный ум и работящие руки, равносильна обнаружению златоносной жилы.
Он хмурился и поглядывал то на дорогу, то на моргающие датчики, и чем слабее становился дождь, тем отчетливее слышалось потрескивание приборов да странный гул позади тетрапеда.
— Я, конечно, не силен в ономастике, — усмехнулся Кристиан, — но ставлю десять к одному, что под маской филантропа Мортиса Астро скрывается наш старый знакомый…
— Моррис Дезастро? — на последнем издыхании вымолвила Венто.
— В точку, любовь моя!
Когда бы они обратили внимание на неисправность механизма и выпрыгнули из тетрапеда во время езды, то отделались бы легким испугом, и путешествие их не подошло бы к столь нежеланной развязке. Первой забила тревогу Джулия, ощутив неприятный запах и попытавшись изменить позу в кресле.
— Ой, сэнсэй, я, кажется, прилипла! — взволновалась она. — Кимоно приклеилось!
Кристиан резко обернулся.
— Прилипла, говоришь? С моим плащом тоже что-то неладное. Я остановлю машину, — И он, что было мочи, вдавил тормозную педаль. Никакого эффекта: упрямый тетрапед как скакал по кочкам, так и продолжал скакать, точно непослушный козлик, которого вывели на выпас и который самым наглым образом отбился от стада.
— Что такое? — всполошилась итальянка.
— Не пойму, что с тормозами. Может, здесь нужна голосовая команда…
Джулия простонала, предвидя, что сейчас начнется та еще свистопляска, а тетрапед вдруг возьми да взбрыкни. Нет, чтобы замедлиться потихоньку, помаленьку, он взрыл колесами землю, и, если бы не клей, намертво припаявший путников к их сидениям, куполом накрыло бы пустое пространство.
— Ну всё, нам крышка, — с чувством сказала Венто. — На уроках биологии мы точно так же морили насекомых: в банках с эфиром. Улавливаете запах? Так пахнет…
— Хлор! Но не делай из мухи слона, концентрация паров пока что невелика. Прорвемся, — пообещал Кристиан, высвобождаясь из плаща. — Я думаю, купол можно пробить.