Камень ацтеков

Долгова Елена

— Я устал и не понимаю вас, — угрюмо заявил Баррет. — Но все равно спасибо за лечение. Вообще-то я думал, что умру.

— Вас спасли черви в ране — они расплодились и поедали отмершую плоть. Это избавило кровь от заражения…

Баррет встал на ноги через неделю, а еще через два дня, не слушая увещеваний подождать немного, тронулся в путь на Веракрус.

Во время болезни пирата произошло еще одно событие, поразившее умы простодушных жителей Санта-Фе — из лесу вернулся метис Франчо, которого все считали

убитым.

Беглого лекаря не пустили к Баррету, да Питер и не слишком стремился увидеть бывшего спутника — он испытывал непривычную неловкость.

Они все-таки встретились — за окраиной деревни, в тот самый день, когда Баррет навсегда покидал Санта-Фе.

— Я вор, — грустно сказал врач. — Ради свободы я украл мулов у отца Нариньо.

— Нариньо тебя избил?

— О нет.

— Не ври.

— Я говорю правду. Меня поколотили другие индейцы. Священник как раз был против.

— Что теперь собираешься делать?

— Уйду отсюда в Веракрус. Попытаюсь найти себе другое место под небом. Надеюсь, что оно окажется получше.

— Хочешь, возьму тебя с собой?

— Нет, пожалуй, я двинусь в одиночку. Когда змей вырастает, он меняет кожу — в этом нет ничего плохого, а одна только необходимость.

Баррет переварил ответ.

— Ну что ж, прощай, парень. Ты уйдешь один, я найду сговорчивого капитана, наймусь на его судно и отправлюсь туда, где меня пока что никто не ждет. Плевать на риск. Пора взыскать долги. Посмотрим, какая рожа будет у негодяя Ланды, когда он поймет, что я живехонек.

Англичанин смотрел, как удаляется Франчо.

— Эй, парень! Желаю тебе удачи!

Через минуту крошечная фигурка человека исчезла, слилась с пейзажем, и на фоне скалы не осталось ничего.

— Нашелся бы сговорчивый бог, например, тот самый Камаштли, который по сходной цене перенес бы меня в Картахену…

Часть 2

Наваждение

Глава 11. Ведьма

Поздним вечером в Картахене, когда сильно смеркается и фигуры прохожих самому внимательному глазу кажутся размытыми пятнами, женщина в андалузском платье и плетеной шляпе выходит из маленького дома неподалеку от Пласа Майор.

Под шляпой надет желтый платок. Звенят длинные серьги в виде сцепленных колец.

Женщина прячется в тени и спешит на окраины Картахены — к пустырям, и еще дальше — туда, где начинается влажная равнина, переходящая в сьенагу — старое болото, поросшее тростником. Она бережно обходит старые камни, на которых смуглые руки давным-давно сгинувших дикарей вырезали контуры божественных птиц, выбирает ложбину, склоны которой способны надежно укрыть от чужих глаз, и там опускается на колени.

Испанка достает из выреза платья медный нож, рисует на земле круг, снимает шляпу и платок, сбрасывает одежду, обнажается и распускает волосы. Потом поднимает лицо к бархату небосвода, отыскивает там планету Венеру, которую считает вечерней звездой, помощницей чародеек.

«Звезда,

что бежит от одного полюса до другого, заклинаю тебя именем ангела-волка, приведи ко мне того человека, где бы он ни был, приведи больным, но не смертельно, сделай так, чтобы я была в его сердце…»

Ведьма сильно колет в центр круга — в траву равнины, в песок, в корни и слой мелких камней.

Совершив ритуал, который почитается очень действенным, она одевается и уходит в город. Там идет прямыми улицами, и шляпа скрывает ее правильное лицо. Так повторяется раз разом — каждое новолуние…

Иногда нищий или загулявшийся моряк узнает сильную тонкую фигуру с высокой грудью.

— Buenas noches, senorita Sarmiento.

Лусия Сармиенто бегло отвечает и торопится уйти. Среди буянов и головорезов не находится желающих заступить ей путь.

— Esta es la bruja [16] , — робко шепчет одноглазый здоровяк с красной тряпкой на голове.

16

Это ведьма (исп.).

Даже самые буйные пьяницы уважают Сармиенто и никогда не заглядывают в запретную лощину.

Около полуночи Лусия возвращается в дом и ждет или спит — как получится. Ее сон прерывается звоном соборного колокола, от каждого удара мелко дрожат стены и беспокойно возятся устроившиеся под крышей голуби.

Так проходит один сезон, за ним начинается другой…

В один из месяцев сухого сезона, глубоким синим вечером, близ часа наступления полной темноты, на окраине Картахены объявился незнакомец.

Ведьма в тот вечер не явилась, что в целом не вызвало особых пересудов. Зато многочисленные посетители таверны «Зеленая птица» могли видеть очень яркую звезду, которая довольно плавно упала с небес и осела где-то близ тростников. Кое-кто поспешил загадать желание. Хмельной солдат гарнизона поискал глазами свой мушкет, но не нашел, а безумец Мануэлито пробежал вдоль улицы, звеня бесчисленными образками, которые, словно панцирь, покрывали его голую грудь.

— La hazana! [17] — закричал он невпопад.

17

Подвиг (исп.).

Про звезду, впрочем, быстро забыли — мало ли на свете падающих звезд?

Человек в грубой накидке из хлопка, какие носят в Новой Испании индейцы и метисы, явился как бы ниоткуда и вскоре миновал лощину.

Высокий, здоровый и заносчивый, он шел к городу быстрым шагом, ориентируясь по свету звезд, и почти не имел при себе поклажи. Накидка была ему не по росту мала.

Головорезы внимательно оглядели чужака, но бедная одежда не внушала никаких надежд на добычу: