Камень. Книга восьмая
Шрифт:
Варушкин оглядел присутствующих, вопросов не дождался и сел на место, а к панели, продолжавшей демонстрировать схематичный план виллы, вернулся Нарышкин:
— Господа, в конце хочу еще раз особо обратить внимание на тайный характер данной операции. Наши французские коллеги хоть и взяли на себя решение всех вопросов с местной полицией, но хотелось бы обойтись совсем без нее. В идеале, даже соседи нашего банкира ничего не должны услышать, а если и услышат — списать происходящее на невинные развлечения загулявших швейцарцев. — И генерал посмотрел на французов. —
— Нет, господин Нарышкин, — ответили те и встали. — В два часа будем в назначенном месте. До встречи. И удачи, господа! Ваши высочества! — французы поклонились нам с Николаем и Александром и в сопровождении Алексея Петровича покинули каюту.
А к панели опять встал Варушкин и принялся посвящать нас в детальный план операции. Самым же интересным для меня стало описание, если можно так выразиться, тактико-технических характеристик господ швейцарцев, главными из которых были врожденный чудовищно крепкий доспех и владение какой-либо стихией фактически на минимальном уровне, достаточном только для бытового применения! Я аж узнал себя полугодовой давности! Этим-то и объяснялось привлечение к захвату столь необычной цели аж полноценного подразделения спецназа и просьба отца о подстраховке морячков с нашей Колей и Сашей стороны.
Как выяснилось, Нарышкин в кустах отсиживаться тоже не собирался — именно он и три его «дипкурьера» составляли группу подстраховки, усиленную еще и Ваней Кузьминым, в обязанности которого входило полное гашение всех обликов, находящихся на территории виллы. Нам с Колей и Сашей досталась роль этакого резерва командования или палочки-выручалочки, к которой прибегают только в крайнем случае. Короче, я охренел от того, сколько сил бросили на захват какого-то швейцарца, а все нюансы мне чуть позже разъяснил Кузьмин:
— Царевич, ты из школьного курса истории должен знать, что в средние века именно швейцарская армия представляла собой самую боеспособную армию Европы.
— Помню.
— Именно поэтому их в конце концов оставили в покое, особенно после того, как очередной Папа Римский завел у себя швейцарскую гвардию, исправно служащую Ватикану до сих пор. Оставленные в покое швейцарцы активно занялись ростовщичеством, которое со временем превратился в респектабельный банковский бизнес, но свои крепкие доспехи не растеряли. Больше тебе скажу, царевич, этот доспех, по слухам, эффективно защищает их не только на материальном уровне, но и в ментальном плане.
— Насколько сильно? — подобрался я.
— Достаточно, чтобы защищать на протяжении нескольких столетий римских пап, активно участвовать в деятельности святой инквизиции по уничтожению колдунов с ведьмами и без ущерба заниматься ростовщичеством, — совсем не весело ответил Колдун. — Теперь просто представь, с чем именно мы с тобой можем столкнуться.
— Да уж… — протянул я. — А зачем вообще тогда морячков привлекать? Тебя, Прохора, Коли с Сашей, Нарышкина со своим опросником и меня должно хватить. Если бы не получилось — разыграли бы попытку ограбления и просто растворились в ночи.
— А французы, которые за нами будут следить под запись с разных точек? — вмешался в разговор Прохор. — Зачем нам так откровенно светить твои с Ваней возможности? А тут целая спецоперация, эпичная высадка с моря, антураж в виде гидрокостюмов, эффектное преодоление препятствий в прыжке и кувырки через розовые кусты… Пущай смотрят потом записи, нам не жалко. Вот если все пойдет через одно место, вы и вмешаетесь, там не до жиру будет. Главное — клиента за хобот взять и получить правдивые ответы на все интересующие нас вопросы.
— Ясно…
— На пирсе быть в полночь, молодежь, и без опозданий мне!
— Слушаемся, господин императорский помощник!..
***
После ужина, перед которым наши девушки опять умудрились «прошвырнуться» по бутикам, я напомнил Марии с Варварой о завтрашних поминках и тут же получил от старшей сестры гневную отповедь:
— Плохого же ты мнения о нас с Варей, Лешенька! Мы Вику с детства знали! Как ты мог подумать, что мы забудем!
— Извините… — опустил глаза я.
— Извиняется он! — продолжала «гневаться» Маша. — Мы уже и Людмилу Александровну попросили кого-нибудь завтра утром в церковь отправить, чтобы батюшка Вадим поминальный молебен по Виктории прочитал, если у нас не получится до прихода добраться.
— Почему это не получится? — вскинулся я.
— Просто Стефания предложила завтра прямо после фотосессии на яхте вдоль Лазурного берега пройтись, все красоты показать… Обещала хорошего экскурсовода, полдник и ужин в пафосных ресторанах, прогулки в живописных местах… — Мария смотрела на меня смущенно. — Можно было бы и на нашу с Варей виллу заскочить… Посмотреть… Оценить твой подарок, Лешенька…
На виллу заскочить? Посмотреть? Оценить???
Это действительно был край…
И опять эта звенящая пустота в груди, а из эмоций одна обида…
Мария же затараторила:
— Но мы с Варей сразу Стеше сказали, что край в восемь вечера должны быть в Монако! А чтобы остальным отдых не портить, мы можем байки с собой на яхту взять, и на них в Монако вернуться!
— Стеше сказали к восьми, а домой, значит, на байках? — меня начало потрясывать. — А в церковь мы, значит, в кожаной экипировке и шлемах явимся и так же поминальный молебен слушать будем? А свечки за упокой Викиной души в перчатках ставить начнем?
— Леша?! — Маша с Варей побледнели, а стоящие рядом молодые люди попятились.
Меня же несло:
— А потом мы выйдем из церкви, сядем на байки и поедем смотреть вашу яхту, сестренки! А потом будет веселье в ночном клубе до утра! Гуляй, рванина?
— Леша?! — испуганные, бледные до синевы сестры сделали от меня несколько шагов назад.
— Марш в номер! И без моего разрешения его не покидать!
Машу с Варей как ветром сдуло, а с их исчезновением начало отпускать и грудь.