Каменка

Лучанинов Александр Сергеевич

— А ты еще кто? — Любка окинула взглядом Гену, да та-ким, от которого хочется съежиться и убежать куда подаль-ше.

— Это Геннадий Павлович, наш новый участковый, — тут же объяснил Молчан.

— А-а-а… — протянула Люба. Видимо, слова «участковый» и «новый» ее заинтересовали не меньше, чем Володарова взлом склада. «Новый» в особенности. Она отпустила, нако-нец, Молчана, вытерла крупные руки о фартук и кивнула. — Здрасьте.

— Доброе утро, — кивнул в ответ Володаров. — Так что у вас там со складом случилось?

— Ах это? Да этот гад, Сирой, опять за свое взялся. Ух, —

она гневно потрясла кулаком, достойным профессионально-го боксера, в воздухе, — так бы и прибила.

— Не нужно никого прибивать, — попытался успокоить ее Володарв. — Давайте обойдемся без жертв. Лучше расскажи-те, что у вас стряслось, с самого начала и по порядку.

— Что стряслось, что стряслось? Оболтус этот, Лешка, стрясся. Чтоб ему пусто было. Я ему вчера сказала, чтоб ме-ня не будил спозаранку. Дала ему ключ от магазина, чтобы он сам за списком и деньгами зашел. А эта скотина припер-лась ночью и всю водку выжрала в одну харю. Щас пришла проверить, а он там на мешках спит, не добудишься.

— Так это что же получается, — Володаров нахмурился, — что никакого взлома не было?

— Та не, — она улыбнулась во все тридцать два, хотя там было максимум двадцать четыре. — Лешка чужого не возь-мет. Он хороший. Дурак просто. Но хороший.

— Ага, хороший. А водку за какой кошт пил ночью? — про-ворчал Молчан.

— Он заплатит, Валера. Всегда платил и сейчас заплатит.

— Погодите, — Володаров нахмурился еще сильнее. — Если склад не взламывали, а ущерб возместят, тогда в чем про-блема?

— Как в чем? — удивилась Люба, будто ответ был очевиден. — В райцентр ехать некому.

— Дык, а чего, Сирой совсем не в кондиции? — Молчан по-правил рубашку.

— Ай… — Люба разочарованно махнула рукой в сторону магазина. — Сам посмотри.

Участковый и сельский голова переглянулись.

«Продукты» внутри выглядели так же захудало и неухо-женно, как снаружи. Отгороженные прилавком по пояс, пу-стые продуктовые полки источали тоску, холодильник для скоропортящихся товаров, судя по налету пыли на стекле, не включался уже очень давно, и только старые зеленые весы, казалось, все еще регулярно выполняли свою функцию.

Зайдя в магазин Молчан, не задерживаясь, прошел мимо холодильника, протиснулся через проем в стойке и скрылся за обшарпанной дверью, которая вела на склад. Володаров последовал за ним.

— О-о-о, — протянул сельский голова, увидев лежавшего в дальнем углу Сирого. Тот в неестественной для человече-ского организма позе распластался на двух мешках с саха-ром. Рядом с телом на полу лежала бутылка дешевой водки, ее содержимое, которое, по всей видимости, жертва не успе-ла выпить раньше, чем отключились участки мозга, отве-чавшие за координацию движений, расплылось небольшой лужицей по грязному линолеуму.

Володаров подошел ближе и присмотрелся. Грудь Сирого едва заметно вздымалась каждый раз, когда тот вдыхал. Значит живой. Хотя, по цвету лица так сразу и не скажешь.

— Ну вот, — показавшись в дверном проеме Люба заняла его полностью. — И что ему спокойно не живется?

— Знала, кому ключ давала, — с укором заметил Молчан. — Нужно его на улицу вытащить. Пусть свежим воздухом по-дышит. Люба,

принеси воды. Палыч, подсоби.

Володаров помог поднять бессознательное тело Сирого. Вместе с сельским головой они за руки и за ноги выволокли его из магазина и положили на лавку, стоявшую у входа.

Сирой выглядел плохо, если не сказать жалко. Хоть он и был почти ровесником Володарова, алкоголь его не пощадил точно так же, как и Никитина. Лицо смуглое, с грубыми чер-тами и обветренной кожей, волосы сострижены почти под ноль, пальцы на руках от тяжелого физического труда пре-вратились в короткие толстые чурбачки, состоящие почти полностью из сплошной мозоли. Если бы не завидный рост, при плохом освещении его можно было бы с легкостью спу-тать со сказочным гномом, а добавь густую рыжую бороду, так вышел бы вылитый Гимли.

— Переверни его на бок, — скомандовал Молчан, вытирая руки о штаны (он нес Лешку за ноги). — А то блевать начнет и захлебнется к чертям собачим.

Володаров послушно повернул бессознательное тело на бок. Слегка запыхавшаяся Люба выбежала из магазина, неся на вытянутой руке граненый стакан, до краев наполненный водой. Зажав свободной рукой подол сарафана, она торопли-во спустилась по ступенькам и быстрым шагом подошла к лавке.

— Вот, держи, — она отдала стакан Молчану. Тот деловито кивнул, залпом выпил все без остатка и протянул его обрат-но.

— Спасибо.

— Тьфу ты! — Люба хлопнула по своим массивным бедрам. — Я-то думала, ты его в чувства приведешь…

— Да ну, еще чего. Мне твой Сирой и задаром не сдался. Пусть хоть помрет прям тут. Напивался сам, никто его не за-ставлял. Вот теперь пускай сам и выживает. Ты лучше мне скажи, где список твой и деньги.

— Ой, точно! — растерявшись, Люба сперва метнулась вправо, затем влево, а после, сориентировавшись, разверну-лась на месте и снова скрылась в «Продуктах». Спустя мину-ту, она выбежала обратно, сжимая в руке тетрадный лист, сложенный пополам. Подбежав к Сирову, она прошипела что-то вроде «А деньги, скотина не забыл», обшарила карма-ны его спортивных штанов и извлекла из одного пачку ку-пюр, перевязанных резинкой.

— На, — она вручила список и деньги Молчану.

— С Пашей-то все в порядке? — поинтересовался тот. В от-вет Люба пожала плечами.

— Вроде ничего мне не говорил.

— Вот видишь, Палыч, с кем мне здесь приходится иметь дело? Никакой дисциплины, одни проблемы. С такими вот как этот, — он ткнул пальцем Сирому в спину, — каши не сва-ришь. Придется тебе сегодня самому покойника искать. Или, если хочешь, можешь со мной поехать. Лишние руки никогда не помешают.

Володаров может и хотел, но не собирался. Признаться, ему до жути было интересно посмотреть на собранную глу-хим пареньком мотодрезину. Ведь как ни как это было свое-образным чудом человеческой натуры, проявлением той са-мой искры, сделавшей из обыкновенной обезьяны биологи-ческий вид, способный прокладывать сквозь громады гор тоннели и седлать реки гидроэлектростанциями. Подумать только, застрявший здесь, в умирающем селе на задворках цивилизации, лишенный слуха, он, вопреки всему, смог найти себя. Маленький подвиг, достойный большого уваже-ния.