Каменка
Шрифт:
— Папиросы почуял, — прошипела на грани слышимости Зинаида Петровна.
— Тихо, — приложил палец к губам Володаров и прислу-шался.
Оборотень дошел до первого, забитого досками окна. Ле-денящий душу скрежет когтей прокатился по старой церкви. Доски прогнулись похрустывая, но не сломались. Казалось, сама церковь противилась такому вторжению. Потеряв ко-локольню и всех прихожан, она все еще могла за себя посто-ять. В отличие от тех, кто находился внутри.
Попробовав на прочность одно окно, оборотень направил-ся к другому. Молчан проводил источник звуков стволом ружья до
Царапая когтями стену церкви с внешней стороны, оборо-тень обошел все здание по кругу, поочередно проверяя на прочность доски, прибитые к оконным рамам. Все это время никто внутри не издал ни единого звука. Все молчали и с за-мершими сердцами ждали, чем кончиться эта проверка, ка-кое из окон даст слабину и впустит зверя внутрь.
Окна выдержали.
Обойдя всю церковь и не найдя пути внутрь, оборотень недовольно зарычал, хлестнул лапой по стене с такой силой, что внутри осыпалась часть штукатурки и, казалось, снова отступил ни с чем. Но это было не так. Иллюзия затишья за-кончилась быстро. Ровно в тот миг, когда звук царапающих кирпичи когтей не повторился еще раз. И еще раз, и еще… С неумолимой настойчивостью оборотень карабкался вверх по стене церкви. Он лез, цепляясь когтями за выступы и тре-щины туда, где раньше сверкала куполом колокольня. Туда, где теперь зияла огромная дыра в потолке.
?
13 Гена
Медленно поднимая голову и открывая рот, Володаров понимал, что с той скоростью, с которой умудрялся караб-каться по стене оборотень, времени до превращения руин церкви в настоящую бойню оставалось совсем не много. И Гена участия в этом аттракционе принимать не собирался.
— Слушайте, — он ткнул застывшую как ледяная статуя старушку в бок, — а вы можете что-то с этим вот сделать?
Он показал пальцем в сторону предполагаемого оборотня.
— Я?! — удивилась Зинаида Петровна. — Я, по-твоему, кто? Дрессировщик?
— Ну вы же ведьма. Может наколдуете чего, чтобы он ушел?
— Я не смогла наколдовать, чтоб ты ушел, — уязвленным тоном ответила она. — Какие еще вопросы?
— Понял, — кивнул Володаров. — Может быть тогда у вас есть информация про его слабые места? А то что-то мы с Ва-лерой в него стреляли, но как-то без толку.
— Вот у Валеры своего и спрашивай. Он ветеринар, ему виднее.
— Понял, — повторил Володаров.
Помогать старуха явно не собиралась. Да и скорее всего попросту не могла. Гена видел это в ее глазах, тот самый жи-вотный страх, что и прежде. Вряд ли настолько напуганный человек мог продолжать держать в тайне преимущество пе-ред надвигающейся смертью. Молчан тоже в бойцы не го-дился. Нельзя было сказать, что он не рвался. Нет, с тех пор, как ноги оборотня отбросили тень в щель под входной две-рью, он уже несколько раз попытался встать. Но весь его эн-тузиазм разбивался о три глубоких раны на груди. Слишком уж сильно они болели. Слишком уж много из них вытекло драгоценной крови.
Володаров
Никаких подходящих укрытий, естественно, руины церк-ви предложить не могли. Они и так выиграли троице доста-точно времени. Никакой бесплатной победы. Дальше сами.
«Хоронят участкового ведьму и ветеринара, — Гена взгля-дом метался от угла к углу, от стены к стене, перебирая в го-лове варианты развития событий и возможную на них реак-цию. — По кускам хоронят. Каждый кусочек в отдельном ма-леньком гробике. И сверху крест, а на кресте голова Марии Никитиной. Радужно? Не очень. Думай, башка, думай».
— Палыч! — позвал его Молчан.
— Что? — озлобленно ответил Гена. Сельский голова для него сейчас представлялся бесполезным балластом, способ-ным лишь генерировать бесконечные папиросы и неумест-ные шуточки. Признавать это было неприятно, даже немного стыдно, но моральные вопросы его сейчас беспокоили мень-ше всего. Только карабкающийся по стене оборотень, и сте-пень опознаваемости останков, которые обнаружат наутро любопытные жители Каменки.
— Лови берданку, — Молчан широким взмахом запустил двустволку в Володарова. — С меня стрелок уже никакой.
Гена пригнув голову, поймал ружье, чуть не уронив его, и чертыхнулся.
— И что мне, прикажете, по-македонски стрелять?
— Пистолет Зинке отдай. Сама кашу заварила, пускай те-перь помогает.
Володаров глянул на свой табельный, а потом на старуху. Молчан был прав. Из его положения прострел был совсем никудышный, да и мобильность нулевая. Но вот ведьма — со-всем другое дело. Тем более, она была напрямую заинтере-сована в победе, а это уже, как говорится, половина дела.
После секунды раздумий Володаров протянул старухе пи-столет.
— Ты чего, приблуда? Я же не умею, — энергично замотала головой Зинаида Петровна.
— Просто наводите и нажимайте вот сюда, — Гена чуть ли не силой вложил пистолет в морщинистую ладонь старухи, показав пальцем на спусковой крючок. — Только осторожнее. В меня не попадите.
— И в меня, — добавил Молчан.
Зинаида Петровна взвесила оружие, привыкая к тяжести, после чего поднесла его к губам и быстро прошептала не-сколько фраз. В ответ на вопросительный взгляд Володарова она сказала, что это на удачу и нацелила пистолет на дыру в потолке.
«Что ты творишь? — проснулся внутренний скептик. — От-дал свое табельное оружие какой-то дикой бабке!»
Гена мысленно смел надоедливый внутренний голос в дальний пыльный угол. Туда же отправились все противоре-чия и вопросы, мешавшие четко видеть ситуацию. Когда тебе на голову вот-вот свалиться оборотень, жаждущий убивать, лучше собраться и не отвлекаться на пустяки.
Цепляясь за щели в штукатурке и кирпичи, а иногда вгрызаясь когтями прямо в стену, оборотень, наконец, взо-брался на самую высокую точку развалин. Склонившись над дырой в крыше, он опустил в нее голову.